"О том, что на душе́"

[Вл. Самошин]

ТЕБЕ

"Не мысля гордый свет забавить",
Пишу лишь для одной тебя,
Для той, с которою однажды,
Судьба нечаянно свела.

Но счастье наше не смогли мы,
Увы, надолго сохранить,
Путями разными отныне
С тобой по жизни нам идти.

Но может быть – в душе лелею
Надежду, хоть она слаба́ –
Что, прочитавши строки эти,
Простишь ты, всё-таки, меня.

Я не поэт, и мне непросто
Даётся поэтическая речь.
Я знаю, обязательно найдётся,
Кто скажет: "Так, зачем же лезть

В ту область, в коей ты не понимаешь,
Как мы заметили, почти что ни аза́,
Ведь этим ты себя лишь подставляешь
Под стрелы нашей критики опять".

Я знаю, и не раз уже я слышал,
Суровых критиков суровые слова,
Снесу и те, что вновь напишут –
Стихи я эти не для них писал.

Писал для той, о ком забыть не в силах,
Для той, которая, их прочитав,
Изменит, может, гнев на милость,
И, может быть, простит меня.

Наивно это всё, я знаю,
Но, пусть наивно, пускай так,
Пусть за соломинку хватаюсь –
А вдруг, меня спасёт она?..

В.С.

[Вл. Самошин]

МОЛЬБА

Ка́к рассказать тебе о том,
О чём душа и день, и ночь страдает?
Ка́к убедить тебя мне в том,
Что то́ была ошибка роковая!

Мне без тебя и белый свет не мил,
Я от него в пустыню убегаю.
О, если б знала ты, как я тебя любил,
И как сейчас я без тебя страдаю!

Запомнил я тот злополучный день.
Себя казню и мучаю всечасно,
Душой истерзанной лечу к тебе,
Хотя и понимаю, что напрасно.

Что не простишь меня ты никогда
За те слова, что я сказал однажды,
И всё ж, молю, молю, молю тебя,
Пав пред тобою ниц, я умоляю:

Прости, прости покорного раба,
Терпеть обиды буду я, как прежде,
Лишь об одном, одном молю тебя:
Верни, верни свою мне нежность!

В.С.

[Авишаг]

Терпеть обиды — это не правильно. Ни один человек не заслуживает такого отношения.
Скорейшего заживления душевных ран!

[Вл. Самошин]

ЗАВЕТНОЕ ЖЕЛАНИЕ

Прости меня, что не сумел
Я утаить своей печали,
И то сказал, что и не надо
Мне было говорить при всех.

Нет больше сил в душе хранить
Слова́, что душу мне терзают,
Слова́, которые – я знаю! –
И слушать не захочешь ты.

Но, может, заглянув сюда,
Мои услышав ты стенанья,
Проникнешься вдруг состраданьем
К тому, кто любит так тебя!

Поверь: так сильно никогда
Я не страдал, не знал я му́ки,
Такой, как та, что точит душу,
Как точит камень, капая, вода.

С тех пор, как ты, обидевшись, ушла,
Молю лишь об одном: чтобы вернулась,
Чтобы своим волшебным поцелуем
Коснулась губ моих, простив меня...

В.С.

[Вл. Самошин]

ПРОСТИШЬ ЛИ ТЫ?

О, как хочу я вновь сказать тебе,
Что "слушаю и повинуюсь",
Что никогда я не посмею впредь
Взглянуть на красоту другую.

Той красотой был ослеплён на миг,
На краткий миг, подобный вспышке,
На краткий миг лишь я тебя забыл,
Слова́ мои, захочешь ли услышать?

В.С.

[Вл. Самошин]

ГОРЕСТНЫЕ РАЗДУМЬЯ

Я знаю: женщины не любят
Таких, кто их боготворит,
Кто на руках носить их будет
Взамен улыбку получив.

Кто за одно прикосновенье
К руке лилейной белизны
Готов и адские мученья
Со стойкостью перенести.

Кто "слушаю и повинуюсь!"
Готов всечасно повторять,
Кто никогда, и в снах, другую
Не стал бы даже обнимать.

По се́рдцу женщинам другие:
Кто груб и телом, и душой,
Те, для кого они – добыча,
Что взята верною рукой.

Таким служить они готовы
"И день, и ночь, и день, и ночь",
Покуда за добычей новой
Их повелитель не уйдёт.

Тогда́ они лишь вспоминают
Того, кто раньше клялся им,
Кто, одурманенный желаньем,
Лежал у ног прекрасных их.

Увы, но красота увяла,
Измяты лилии цветы,
То, что когда-то восхищало,
Теперь не трогает, увы.

Тот, кто рабом служить готов был,
Воспоминанья усмирив,
На ту, в любви клялся́ которой,
Не так, как прежде, уж глядит.

Уже совсем его не манит,
Померкший блеск её очей,
И белизна лилейных пальцев,
Которой уж в помине нет.

Глядит он на неё с уныньем,
На ту, которую любил,
На ту, которую доныне
В мечтах своих боготворил.

О, как же обошлось жестоко
С красой небесною её
Безжалостное время. Кто́ же,
На го́ре нам, созда́л его?

Оно у нас ведь отнимает
То, что мы любим всей душой,
То, что всецело занимает,
Мечтанья наши день-деньской.

Оно невидимой рукою
С лица всю красоту сотрёт,
Оставив жалкое подобье
Того, что к красоте влекло.

Нам остаётся только плакать,
О днях минувших горевать,
Ведь понимаем, что не властен
Над временем никто из нас.

В.С.

[Вл. Самошин]

МОЯ ВИНА

Тот, кто с любимою не расставался,
Тот не поймёт, как это тяжело:
Домой приходишь вечером, уставший,
А дома – тихо, пусто, никого.

И только пёс, с которым исходил ты
В полях осенних много сотен вёрст,
Помахивая радостно прави́лом,
Тебя встречая, медленно зевнёт,

Потянется, встряхнётся, и обратно
На свой лежак вновь спать пойдёт.
А ты, с душой, что исстрадалась,
Забыть не можешь всё её.

Кто виноват? И что же делать
Теперь, когда она ушла?
Упасть пред нею на колени?
Но внемлет ли она мольба́м?

Зачем бывал я мало с нею?
Зачем друго́й я предпочёл
Её девическую нежность,
Зачем, не уходя, ушёл?

Она ведь, так же, как я ныне,
Ждала меня по вечерам,
Томилась в горестном унынье,
Пока работал допоздна.

Когда же, хмурый, вечерами,
Я возвращался наконец,
Она с улыбкою усталой
Меня встречала у дверей.

А я, не замечая грусти
В её заплаканных глазах,
Рассказывал о том, как трудно
Бывает поражение признать.

Рассказывал я ей, не замечая,
Что равнодушно слушает она,
Что интересна ей совсем другая,
Совсем другая жизнь была.

И что ж теперь? Ужель не ясно,
Кто виноват? Конечно – сам,
И казнью самой-самой страшной
Теперь казнит меня судьба.

Да, одиночества страшнее
Нет, верно, в жизни ничего,
Но слишком поздно, к сожаленью,
Мы понимаем это всё.

В.С.

[Авишаг]

От написания стихов становится ли Вам легче? Или это дополнительное бередение ран?

[Вл. Самошин]

НЕРАЗЛУЧНИКИ

Вот пара неразлучников: как прежде,
Крылом к крылу, на жёрдочке сидят,
И расставаться, даже на мгновенье,
По-видимому, вовсе не хотят.

У ни́х нам стоило бы поучиться,
Хотя, быть может – нам откуда знать? –
Хотелось бы им тоже разлучиться,
Чтоб всюду птицей вольною летать.

Как бы то ни было, но мы расстались,
И виноват был в этом только я,
А потому я, мысленно склоняясь,
Молю сейчас прощенья у тебя.

Я виноват, что был уверен,
Что будем вместе мы всегда,
Что никогда к нам, в наши двери,
Не постучатся горе и беда.

Не знал я, что судьба не любит
Людей счастливых, что она
Всенепременно их погубит,
Заставит счастье потерять.

В.С.

[Вл. Самошин]

НАВАЖДЕНИЕ

Я в сумерках сижу один,
С тоскою справиться не в силах,
И вспоминаю каждый миг
Черты́ моей белянки милой.

Которая, обидевшись, ушла,
Простить меня не захотела,
Не веря мне, что то́ была
Всего минута увлеченья.

Минута та уже прошла.
Хочу, к ногам её склонившись,
Сказать: то был другой, не я,
Тебе и мне просто приснилось.

Иль наваждение нашло
Тогда на нас с тобой обоих,
Когда я от тебя ушёл,
Безумец, очарованный другою.

Теперь-то я себя казню,
За то, что устоять не смог я,
Пред чарами, и лишь молю:
Прощения просить позволь мне.

Прости, я искупить готов
Свою вину, чем пожелаешь,
Я на всю жизнь твоим рабом,
Всегда покорным, тогда стану!

В.С.

[Вл. Самошин]

СОН

В осенней заводи вода почти недвижна,
Иду неспешно я, куда – не знаю сам.
С пустынных берегов, шурша чуть слышно,
Дождём багряным падает листва.

Кругом всё тихо, воздух ароматом
Увянувшего лета напоён,
Легко им дышится, и так приятно
Идти, не размышляя ни о чём.

Но мысли неотступно вслед за мною
Идут, не позволяя ни на миг,
Забыть мне ту, расстался я с которой,
Расстался, но не перестал любить.

Так больно было это расставанье,
Что до сих пор душа моя болит,
Что до сих пор её я вспоминаю,
Что до сих пор лелею я мечты.

Мечтаю о несбыточном, я знаю,
Уж слишком тяжела моя вина,
Чтобы она простила, понимая,
Что лишь она́ в душе моей одна.

Что нет другой, что нет и в целом мире
Такой, которой я б хотел служить,
Что то́, что в прошлом между нами было,
Так просто нам уже ведь не забыть...

И всё ж ушла... Над нею я не властен,
Придётся по-другому теперь жить.
Ведь, изменила бы она́ мне, разве
Её измену смог бы я простить?

Конечно нет, не смог бы никогда я
Простить её измену, никогда!
И даже покаянными слезами
Не тронула б она меня тогда.

Так что же делать, что же остаётся?
Забыть её? Забыть? Но ведь тоска...
Что делать мне тогда с моей тоскою,
Без жалости заест она меня!

Забыть... но, как себя заставить
Забыть её прелестные глаза,
Забыть те руки, что когда-то
С такою нежностью я целовал?

Я шёл осеннею рекою,
Стелился над водой туман,
"Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора –
Стоял ноябрь уж у двора"...

В.С.

[Вл. Самошин]

ПОРТРЕТ

Расстались мы, но снова вспоминая
Тебя, пишу я твой портрет:
За столиком, в саду, в цветущем мае,
Сидишь, в руке твоей – букет.

Ты в платье голубого цвета,
В причёске – розовый цветок,
На тонкий пальчик твой надето
Сияющее золотом кольцо.

И я такое же ношу доныне,
Хотя с тобой расстались мы,
Осталась ты моей любимой,
Той, о которой все мечты.

Соломенная шляпка прикрывает
От солнца белизну её лица,
Смотрю я на неё и понимаю:
Иною быть не может красота.

На столике – вино и шоколадка,
А рядом – два бокала, ты взяла
Один, рукой своей изящной,
И смотришь, улыбаясь, на меня.

О, этот день – весенний, тёплый, яркий,
Тебя мне никогда уж не забыть,
И нынче, в вечер этот мрачный,
Тебя я на холсте хотел бы повторить.

Набросок сделаю послушной кистью,
Детали прорисовывать начну,
И скоро, скоро снова я увижу
Её черты, что в памяти храню:

Лицо счастливое, глаза сияют,
Ещё не думаем с тобою мы о том,
Что отгорит эта весна цветами,
И лето с осенью на смену ей придёт.

А там и до зимы уж недалёко...
Но мы с тобой не стали её ждать,
И в этом помогала нам жестоко
Завистливая, злобная судьба,

Которая с тобой нас разлучила.
И вот, сижу я в комнате пустой,
И думаю: ведь ты меня любила,
Как мог увлечься я тогда другой?

Не знаю, кто́ меня заставил
Моей любимой изменить,
С которой раньше я часами
В блаженстве время проводил.

Выводит кисть черты, мне дорогие,
И будто снова рядом ты со мной,
И говорю тебе, моей любимой:
Какое счастье быть с всегда с тобой!

Портрет готов... Просохнут краски,
И будет в комнате моей
Напоминать он мне о счастье,
О том цветущем майском дне...

В.С.

[Вл. Самошин]

СЛУЧАЙНОСТЬ

Холодный летний дождь... Да, так бывает,
Как душ холодный – за окном,
Хожу по комнате, и вспоминаю
Всё об одном, всё об одном.

О том, как счастливы когда-то
Мы с нею были лишь вдвоём,
И как нелепая случайность,
Незваною, вошла в наш дом.

Случайность... Что́ она такое,
И главное: зачем, когда
Случайно к нам она приходит,
Приходит часто и беда?

Бывает и счастливая случайность,
Но не она пришла в тот день,
Когда мы Новый год встречали
На даче у своих друзей.

Тогда, узнав, что я рисую,
Хозяйка вдруг спросила, мог бы я
Её портрет нарисовать, и почему-то,
Ответил ей я, не подумав: "Да,

Конечно, но нужны мне краски,
Мольберт и кисти, нужен холст".
Она: "А можете карандашами?"
Я ей с улыбкой: "Хоть углём!"

Вот так, случайно, началось всё,
Потом недолго продолжалось,
Потом закончилось. В итоге,
С любимой я своей расстался.
 
С той, на которую молился,
С той, что была мне божеством,
С той, что однажды согласилась,
И вместе мы вошли в мой дом.

Забросил я и холст, и краски,
В работу с головой ушёл,
Сначала, правда, с го́ря, за́пил,
Но быстро понял: нет, не то́:

Не могут ни вино, ни водка
С моею справиться тоской,
И что́ тогда мне остаётся?
"To be or not to be", во́т в чём вопрос...

В.С.

[Вл. Самошин]

ВЗГЛЯД

Твой взгляд, что проникает в душу,
Хочу забыть я поскорей,
И голос не хочу я слушать,
Твой голос, что звучит во мне.

Меня освободи, молю я,
От чар всесильных ты своих,
Ведь до сих пор, тебя рисуя,
Я чувствую всю тяжесть их.

Хочу я написать портрет твой,
Где б ты бесстрастною была,
Но взять такие краски где́ мне,
Чтоб мог я написать глаза,

Огонь в которых не так ярок,
Который бы не сильно обжигал,
Нет, не найти таких мне красок:
Горят и на холсте твои глаза.

О, этот взгляд, который манит,
Который не могу забыть,
Который мне напоминает
О той, которую любил,

Но потерял, поддавшись чувству,
Знакомому, конечно, всем,
Когда готов продать и душу,
Лишь только б насладиться тем,

Чем ты не раз уж наслаждался.
Но ведь цветы в чужом саду
Нам кажутся свежее, краше,
Когда едва лишь расцветут.

Но скоро и они надоедают,
И мы спешим вернуться к той,
Что обманули мы недавно,
И вновь твердим ей про любовь.

Но нам теперь она не верит,
И гордая, бросает нас:
Захлопнув за собою двери,
Уходит, сло́ва не сказав.

Ушла... И лишь тогда я понял,
Какую драгоценность потерял,
Что без неё пустым и дом стал,
Пустою стала и моя душа.

Но всё, когда-нибудь, проходит,
Спокойнее становится в душе,
И не хочу теперь я больше
Скучать и тосковать по ней.

Хочу забыть её скорее,
Но не даёт мне до сих пор
Забыть её – смежу́ лишь веки –
Взгляд удивительный её,

Который всё меня не отпускает,
Всё держит, будто бы на поводке,
Смогу ли поводок тот разорвать я?
Не знаю... Сомневаюсь я в себе...

В.С.

[Вл. Самошин]

ГЛАС ВОПИЮЩЕГО В ПУСТЫНЕ

Глас вопиющего в пустыне...
Зачем тебе всё это я сказал?
Ведь не хотела ты всё это слышать,
Когда, виновный, пред тобой стоял,

Когда молил тебя я на коленях,
Прощения, униженно, просил,
Ты холодно лишь на меня глядела,
Не дав коснуться мне твоей руки.

Всё кончено... Я это понимаю,
Ты гордая, не сможешь мне простить
Того, что привлекла меня другая
Тогда к себе на краткий миг.

Ну, что ж, насильно мил не будешь,
Меня не сможешь ты теперь любить,
Хотя готов постыдный тот проступок
Сейчас любой ценой я искупить.

Приди! Приди! Меня и не узнаешь,
Так сильно изменился я,
Теперь меня ничто не привлекает,
Затворником живу... И лишь тебя,

Тебя зову и днём, и ночью,
Хоть понимаю – не придёшь,
Но, милая, приди – ещё раз
Невольника прости ты своего!

В.С.

[Вл. Самошин]

ЗАБЫТЬ ТЕБЯ

Ты молода и так красива,
Что не останешься одна,
И очень скоро кто-то милой
Тебя уж станет называть.

Была моей, станешь чужою,
Другого будешь целовать,
А я всё нашу жизнь с тобою,
Тоскуя, буду вспоминать.

Мне не нужна любовь другая,
Ведь в целом мире больше нет
Такой, как ты, я это знаю,
А значит, и любви в нём нет.

Ушла ты, но со мной остались
И Ча́ус, и осенние поля,
Они помогут мне, я знаю,
Забыть, когда-нибудь, тебя.

И ты́ меня забудешь тоже,
Поможет кто-то и тебе,
Пройдёт лишь год, чуть больше, может,
И мы друг другу и во сне

Не станем сниться. Да, так будет.
Что ж, говорю тебе: "Прощай!"
Но и когда тебя забуду,
Тебя я, всё же, буду ждать...

В.С.

[Вл. Самошин]

ПРОСТИ, НО НЕ ПРОЩАЙ!

Стоял я пред тобою на коленях,
Перед тобою слёзы проливал.
Простить меня, увы, не захотела,
Ну, что ж, тогда – прости-прощай!

Пойдём мы каждый по своей дороге,
Не станем зла друг другу вспоминать,
Быть может, посчастливится ещё нам
Свою любовь в дороге повстречать.

Всё, что ни делает судьба, всё – лучше,
Ведь всё равно мы не смогли б теперь,
Как прежде, так же уж любить друг друга,
Закрыв однажды друг пред другом дверь.

Остался навсегда в душе́ осадок,
И не изве́сть его уже ничем.
Уж лучше будет разойтись, пока мы
Ещё надеемся, что время есть.

Что время есть у нас и силы
Доро́гой нашею вперёд идти,
И что способны мы любимых
Ещё раз в жизни этой обрести.

Но, что́ пишу я, и откуда
Приходят в голову эти слова?
Забыть тебя? Встретить другую,
Когда передо мной твои глаза

С холста сияют на портрете
И манят, и зовут меня!
Эх, если б знать сейчас мне, где́ ты,
Тотча́с к ногам твоим припал,

Чтоб вновь с мольбою безнадежной
Просить прощения и целовать
Ладони рук твоих лилейных:
Прости меня, но только не прощай!

В. С.

[Вл. Самошин]

КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

Лишь для тебя одной сложил я строфы эти,
Излив в них чувства все истерзанной души,
С одной-единственною, слабою, надеждой,
Что, прочитав их, ты меня простишь.

И вот теперь смиренно ожидаю
Вердикта твоего суда,
Скажи́, что́ ты судьбе прикажешь:
Казнить или помиловать меня?

В.С.

[Вл. Самошин]

ЖАРА

И без того в душе́ покоя нет,
А тут ещё жара Москву накрыла:
И длится бесконечно этот день,
А завтра – то же повторится:

Вновь будет жарко – тридцать пять,
Листва на дерева́х не шелохнётся,
Весь день – жара, а ночью – духота,
Когда ж придёт, желанная мне, осень?

Когда́ ж она осту́дит этот зной,
И небо серыми затянет облаками,
Когда́ мы сможем с Ча́усом вдвоём
Пойти бродить остывшими полями?

Страдает он не меньше моего,
А даже больше – так густа псови́на,
И может быть, мечтает он о том,
Чтоб на́голо его подстригли.

Но нет, красавец, потерпи –
В твоей псовине шарма столько,
Что без неё, ведь, ты – не ты:
Грейхаунда пародия, и только.

Пройдёт, пройдёт, отступит зной –
У нас, по счастью, не Сахара –
И мы пойдём тогда с тобой
Травить заматеревших зайцев!

Быть может, и она́ тогда
Уже свой гнев смени́т на милость,
И радость вновь вернётся к нам,
И будет всё – как раньше было...

В.С.

[Вл. Самошин]

ЖАРА

Жара... Поникли на деревьях листья,
И кажется – расплавился асфальт.
На небе – облачка, и то не видно,
Где уж тут ждать хорошего дождя!

Я тоже от жары изнемогаю,
Душа моя сгорает от тоски,
Дождь обязательно пойдёт, я знаю,
Не знаю я, ко мне вернёшься ль ты́?

Меня ты наказала очень строго,
Урок твой я запомню навсегда.
Теперь я, как пугливая ворона,
Которая боится и куста,

Шарахаюсь от женщин. На работе
Все мои мысли только о тебе,
Я стал посмешищем лабораторий,
Которые на нашем этаже.

Пускай смеются, мне какое дело?
Меня волнует лишь одно:
Не знаю, что́ я должен сделать,
Чтобы вернуть твою любовь?

Я помню об одном твоём желанье –
Не раз ты говорила мне о нём –
Я возражал тебе, ты это знаешь,
Тогда́ я возражал, теперь – готов

На всё, лишь только б ты вернулась,
Лишь бы простить меня смогла.
А ту беду, что нас коснулась,
Забыли б мы с тобою навсегда.

В.С.

[Вл. Самошин]

ДОСАДА

Ты пришла или это мне снится?
Так Чжуа́н-цзы, который во сне
Как-то раз в мотылька превратился,
И летал беззаботно везде,

Всё потом сомневался: ему́ ли
Приснилось, что он – мотылёк,
Иль мотыльку сейчас снится,
Что философ Чжуа́н-цзы – о́н.

Нет, не сплю я, ты снова со мною,
Ты пришла, вновь я вижу тебя,
И могу я, как прежде, с любовью,
Как пушинку, на ру́ки поднять!

Я теперь ни ногой на охоту,
Раз не нравится это тебе,
Если б мог, бросил бы и работу,
Чтоб у ног твоих только сидеть,

Чтобы снова я мог любоваться
Манящей твоей красотой,
Чтобы вновь спешил исполнять я
Любой твой каприз, любой!

Чтоб смотреть в твои чу́дные очи,
Чтоб на кру́ги своя всё вернулось опять,
Чтобы слушать твой ласковый голос,
И тебя целовать, целовать, целовать!..

Тут Ча́ус подры́скал. "Отры́щь, – сказа́л я, –
Не видишь: пришла к нам радость моя!"
Но вдруг я проснулся, и оказалось,
Что это был всего лишь сон, не явь...

В.С.

[Вл. Самошин]

ЛЕТНИМ ВЕЧЕРОМ ВСПОМИНАЮ ЮЖНУЮ НОЧЬ

И вспомнилась мне та южная ночь,
И "белой акации гроздья душистые",
Под яркой луною сияет лицо –
Лицо твоё нежное, белое, чистое.

Глаза твои, цвета морской волны,
Глядели открыто, наивно, ласково,
А руки были такой белизны,
Что лилиям белым было бы за́видно.

Я по́днял тебя и понёс на руках –
Пушинкою лёгкой ты мне показалась,
Я думал: вот счастье – носить тебя так
Всю жизнь, ни на миг даже не расставаясь.

Но распорядилась иначе судьба,
И глупо теперь на неё обижаться:
Ведь если б сдержал себя я тогда,
Быть может, с тобою бы мы не расстались.

Но задним умом крепок всяк, говорят,
Что толку теперь о том сожалеть мне,
И всё ж сожалею, корю я себя –
Не в силах я жить совсем без надежды.

Поэтому вновь и пишу я сюда,
Пишу, хотя знаю, что нет мне прощенья.
Пишу я нескладные эти слова –
Красиво писать я, увы, не умею.

К тому же, не всё я могу здесь сказать,
Не всё из того, что спрятано в сердце,
Прошу я: вернись, чтобы глядя в глаза,
Смог выразить я всё-всё без стесненья!

В.С.

[Вл. Самошин]

ЧИТАЯ СТАРЫЕ КИТАЙСКИЕ СТИХИ

Читая старые китайские стихи,
На эти строфы я Янь Шу наткнулся,
И с удивлением заметил, что в люйши́
Мои́, по сути, выражены чувства:

"Умчался ароматный экипаж,
Его увижу я теперь едва ли,
Как будто облако исчезло без следа,
Над горными вершинами растаяв.

Луны сиянье льётся, как река,
В саду цветущем облетает слива,
На берегу, у тихого пруда́,
Роняет пух под лёгким ветром ива.

Который день, тоскуя, пью вино,
Страдая от тяжёлого похмелья,
Как в день, когда нельзя разжечь огонь,
И людям не до песен и веселья.

Пусть мог бы я отправить ей письмо,
Но кто возьмётся весточку доставить?
Разлились реки всюду широко,
И горы высятся огромными гряда́ми".

...Как мало изменился человек!
Поистине, "что было, то и будет":
Такие же, как древний тот поэт.
Сегодня я́ испытываю чувства.

В.С.

[Вл. Самошин]

ГОТОВИМСЯ К ОСЕННИМ ПОЛЯМ

К концу подходит лето, скоро осень,
И воздух по утрам уже свежей,
И так приятно бегать нам трусцою
По парку вместе – Чаусу и мне.

За лето обленился он порядком –
Не до него мне было, а сейчас,
Когда поля уже не за горами,
Готовиться нам к ним пришла пора.

Пора забыть нам все наши печали,
Все униженья, колкие слова,
И бросить пить, а то я всё бросаю,
Да, что-то вот не брошу всё никак.

Но, чу! Куда ты, Чаус? Стой, сказал я!
Ну, вот, зачем ты кошку задушил?
Соскучился по полю? Понимаю,
Я тоже, изнывая от тоски,

Всё жду, когда же мы с тобою,
Взяв отпуск, по полям пойдём бродить,
Когда то с русаком, а то с лисою
Поспорить в резвости сумеешь ты.

С лисой-то разговор будет коротким,
А с русаком... уж тут, как повезёт,
И если нам матёрый попадётся,
На знаю, чья тогда возьмёт.

А чтобы не ударить в грязь лицом нам,
Уже сейчас готовиться пора,
Вот только кошек не дави, ты понял?
Краснеть мне надоело за тебя!
 
В.С.

[Hellerick]

Когда поля уже не за горами

Вот тут как-то неуклюже получилось.