Конечно, речь я не веду
Ни про какие там удары
Дубиной ядерной. В бреду
Тот, кто подобные кошмары

В реале сделать норовит!
Его, возможно, удивит,
Когда за ним придут и скажут:
«Вы отправляетесь под стражу!

А там вам сделают всё то,
Что для других вы создавали –
Вас долго будут бить в подвале,
Потом возьмут впихнут в авто;

На площадь вывезя окольно,
Прирежут – быстро, хоть и больно».


В микронном виде вся война –
С ее страданьями и смертью!
И тетка старая одна
Сто раз подумала б – поверьте! –

Когда бы знала, что за ней
Из мира страшного теней
Придут и спросят, и тогда
Бессильна вся из глаз вода.

Другому старцу, между делом,
Неплохо бы разграбить дом,
Перевернув его вверх дном
Из-за пробирки с мелом белым.

А клоуна? Поднять на вилы?
Иль гнать пинками до могилы?

В чем выход? Как не потерять,
Катаясь в масле, волю к жизни?
Хотелки удовлетворять,
Но чтоб не жрали душу слизни

И чтоб стремиться вверх, не вниз –
Там горький, как обычно, приз.
(Хотя падение само
Приятное – как эскимо.)

Похоже, есть на то ответ! –
Нас поделить всех на две части...
Или на три... Пусть знают власти:
Им не поможет марафет,

Ведь только те, что круче всех, –
Лишь те будут иметь успех!


Вот две команды или три,
И в каждой выиграть стремятся.
Ты здесь на званья не смотри –
Любые званья тут годятся –

В борьбе за самый главный приз!
И не кофейный то сервиз,
Не кубок, не медаль на грудь,
А – кто укажет верный путь

Для всей планеты, всей земли!
Хотя... давайте откровенно –
Соперничество полноценно
И не развалится в пыли,

Когда под ним струится кровь...
Так что оружие готовь!

Да, плюсов было бы не счесть
На все вопросы знать ответы...
Как например: а стоит есть
Позавчерашние котлеты?

Но вы учтите – каждый плюс
Имеет свой врожденный флюс.
Где? На десне, на бороде
Иль молвить нетактично где.

Коль жизнь земная хороша,
Коль сытно естся, сладко пьется,
Та мысль, что всё это придется
Вдруг бросить, словно муляжа

Обломки из папье-маше,
Вдруг возникает в неглиже.


И сразу следует: На кой???
Здесь так тепло и очень сухо!
Чуть сдвинет кто меня любой –
Отвечу хуком прямо в ухо!

Нет, вы не сдвинете меня,
Друзья, приятели, родня!
Глашатаи, подите прочь!
Я лучше сам сокроюсь в ночь!

И в Верхний Ларс я побегу,
Рубли последние теряя,
Чтоб, никому не доверяя,
Перебежать потом к врагу.

А там не пряник, только плеть –
Что повелят, то буду петь.

Я слышал, был эксперимент,
В котором крыс набрали группу,
Кормили – чтоб в любой момент
Еда была, вода, и любо

Чтоб было всё им, лишь плодись
И в счастье полном находись!
Эксперимент прекрасно шел,
Но... всё ль ученый люд учел?

И вот такие дни настали,
Когда сперва чуть-чуть, потом
Всё больше, а потом гуртом
Плодиться крысы перестали.

Вести себя как голубки
Вдруг стали крысы-мужики.


Касаемо что женщин-крыс,
Агрессия расти в них стала,
Разборки злые начались –
Давай кусать кого попало!

И постепенно, день за днем
Всё меньше крыс тех было в нем –
В раю крысином. Вот те на!
Как может быть в раю хана?

Угрюмо я гляжу на мир,
Не знаю я, чего бояться...
Ведь результаты повторятся,
Коль все кататься, словно сыр

Да в масле будут. Плыть куда?
Пока не знаю, господа.

Когда повсюду благодать
И нет ни противостоянья,
Ни войн, горазды попадать
Под нездоровые влиянья

Все те, кто сыт, не дуя в ус,
Кто испытал любой искус
И в неге весь от пресыщенья,
Но не желает прекращенья

Круговорота сладких чувств.
Его не потревожить сильно
Ничем – ни сыростью могильной,
Ни даже главным из искусств –

Кино... Ни даже сама весть,
Что скоро нечего всем есть,


Возможно, будет, не могла б
Его заставить от корыта
Поднять пятак. И дух ослаб,
И слово «честь» давно забыто...

Короче, этот удалец
И сам уж скоро не жилец.
Ни надо женщин, ни детей,
И уж тем более путей

Он неизведанных не жаждет.
Ведь он – доподлинный элой,
Снаружи слаб, внутри гнилой
И лишь от несваренья страждет.

Неужто это – наша цель?
Уж лучше в бой и под шрапнель!

К чему, к чему этот раздрай?
Не лучше ли объединиться?
Проблем и так ведь через край!
А тут повсюду злые лица,

Что супостату всё грозят,
На непонятном голосят
Для супостата языке,
И шило тонкое в руке

У каждого. И глаз нацелен
На печень вражью. Злобен взгляд,
Во взгляде ненависть и яд,
Что неразборчив и смертелен.

Не в силах три царя решить,
Кому из них на свете жить.


Тогда попробуем найти
Другие мы к загадке этой
Решения – а есть пути,
Чтоб не насиловать планету?

Чтоб не смотрел всю жизнь в прицел
Любой второй, кто лих и смел,
И чтоб не горевала мать,
Отправив сына воевать...

Допустим, все мы замиримся,
На год, на сто, на триста лет –
Каков получится омлет?
Вангую – все мы изумимся

Тому, чтó даст нам вечный мир.
В уныньи будут мир и клир.

Бог даст, эфирные ветра
Все обойдут планету нашу,
Как обходили и вчера,
И веком раньше. К их вояжу

Доселе не готовы мы...
Хлестнет волна из-за кормы,
Другая в борт ударит судно –
Команде будет очень трудно.

Тем боле, что команда та
Разобщена, нет капитана,
И кто-то ночью неустанно
В глубоком трюме у борта

Стремится просверлить дыру.
Нет, это точно не к добру!


А если негодяев много –
Таких или подобных им?
Тогда у нас одна дорога –
К акулам, скатам, водяным!

И рыбкам будет очень славно
Заплыть в котел наш самый главный –
Не горяча вода в котле
Том будет, где-то на нуле

Почти ее температура,
Уже не машет кочегар
Лопатой, смыт давно нагар –
Открылась рыбкам синекура.

«Мда, невесёленький конец», --
Пробормотал Георгий Мец.

Цитата: zwh от 05 января 2025, 21:55Вчера, жизнь всё же бьет ключом...

Столько слов лучше в строчку не впихивать.

«Да нет, нас целый миллиард –
И не один, а целых восемь!»
Но за окном не месяц март
И не апрель – скорее, осень.

Не время, полное надежд,
Дурных стремлений и невежд,
Когда несешься во всю прыть
И невозможно усмирить,

Когда все боли нипочем,
Когда плевать на все резервы –
На то, что съедены консервы
Вчера, жизнь всё же бьет ключом...

Да, разводным, по голове –
Но жизни у меня, мол, две!

3-ю и 4-ю строчки меняю на:

Побольше бы он снес халуп,
Чем после та же Хиросима!

А вот подумать: Чиксулуб –
Какой удар и сколько дыма!
Несчетно бы он снес халуп,
Как после та же Хиросима!

На мир тогда сошла беда –
Огонь, цунами, холода.
И динозаврам был капут –
Куда-то делся весь уют,

Что их лелеял все эоны.
А ну-ка, ну-ка, человек,
Насколько долог весь твой век
На этой тверди благосклонной?

Иль прилетит скалы кусок –
И оборвется волосок?

Сентябрь уж подходил к концу,
Но, слава богу, было сухо.
Ногами разгребать гнильцу
Опавших листьев – не поруха,

Но всё ж не самая мечта,
Что гонит нас за воротá.
У листьев от гнильцы наряд
Страдает. Так что, брат, навряд

Ли после этих мокрых дел
В былое листья те вернутся...
Да, не успеешь оглянуться,
Как увядает тот, кто смел

И бескорыстен был всегда.
Пришла вода – ушла вода...


Печально, эта красота
До первых дней до мокрых только,
А дальше – жди, пока пята
Зимы и снега бандеролька

К нам, свыше посланы, придут
И будет осени капут.
Приходит год – уходит год...
Но неизменен небосвод!

Нет-нет, не мил мне день, как вдруг
Затеют камни падать с неба,
В дымах скрывая облик Феба
И граждан приводя в испуг.

Тунгуску можно иногда,
Но не Челябинск, господа!

Итак, наш друг Георгий Мец
Шагал неспешно по бульвару.
Засыпан листьями вконец
Бульвар тот был, и нет уж жару

Совсем от солнца в сентябре  –
Ни в полдень и ни на заре,
Тем боле, – должен вам сказать  –
Жару ту сложно осязать.

Окрест лежал кленовый лист...
Рука рванулась к телефону –
Запечатлеть чтоб, как икону,
Природой данный нам сюрприз.

Чтоб после в облако его
Послать и... больше ничего.


Вот так на Облаке потом
И мы окажемся, конечно, –
Кто торопливо и гуртом,
А кто – вздыхая и неспешно

И помня: даже что в горсти
Туда никак не унести,
И злато, что лежит в гробу,
Не повлияет на судьбу

Твою на Облаке на том.
С простою мыслью не поспоришь,
Себя никак не объегоришь
В том возрасте немолодом,

В котором был Георгий Мец –
Наш доморощенный мудрец.

03.01.2025

А "когда секунд недостает" -- это из Высоцкого.

Если кто не понял, это -- творческий перепев начала десятой главы "Евгения Онегина".

Правитель слабый и лукавый –
Уездный комбайнёр, да-да! –
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.

Мы много горя с ним познали,
Когда со смехом разрывали
Отнюдь не наши повара,
Что было свято нам вчера.

Путч разрушительного года
Свершился, кто повинен
17.12.2024
                                             в том?
Экономический дурдом?
Молчанье русского народа?

С тех пор прошло немало лет,
Ответов много – то есть нет.


Но времена пришли иные,
И вскоре силою вещей
Трусы мы сдали кружевные
И стали выглядеть смелей.

Пожары войн заполыхали...
Вовне все недоумевали:
Кто нам в тех войнах всех помог?
Решимость, кризис, русский бог?

А время то вперед несется,
То вспять, а то водоворот,
Когда секунд недостает
И в сизой мгле всё время солнце.

И всё пойдет на новый круг
Страстей, побед, падений, мук.

18.12.2024

А в чем же цель его была?
Об этом думал он нечасто...
Мешали мелкие дела,
Проблемы были разномастны –

Подумать надо о еде,
Духовной пище и труде,
Про спорт совсем не забывать,
А за полночь упасть в кровать,

Чтоб сном забыться. Недосуг
К чему-то там еще стремиться
И в дверь открытую ломиться.
Такой вот с нами хитрый трюк

Так часто делают дела:
В них смысла нет, но нет и зла.


А если зло уже придет,
Тогда – ей-ей, гасите свечи!
Любой бессилен антидот
Во дни страданий и увечий

От жажды отомстить врагу,
Убить подлюку на бегу!
И закрутился маховик...
Потом народ к нему привык.

И вот уже не так-то просто
Тот маховик остановить.
Нельзя же взять и объявить,
Мол, всё, пока свежа короста

Недавно нанесенных ран.
Здесь невозможно рвать стоп-кран.

Тут могут многие сказать:
«Так это ж Кэрролл про Алису
Писал – что надо, мол, бежать,
Чтоб оставаться, а не снизу

Вмиг оказаться!» Что же, прав
Он был, откуда-то узнав
Об этом, о чем знаний нету
У многих, пересекших Лету

Недавно или много лет
Назад. Быть может, в том отгадка,
Что просто спать не нужно сладко,
Когда несется драндулет

На полной скорости ко рву.
«Ох, еще часик сна урву!»

Какого возраста наш друг?
Нестар он, но уже немолод.
Неузок его знаний круг,
А круг друзей весьма прополот

От всех, кто груб и нетерпим
Иль кто сонлив и очень скучен.
Мы и представить не хотим,
Сколь их, безвольных и кипучих,

Пред ним за годы пронеслось!
К своей он шел неспешно цели,
Минуя омуты и мели,
С трудом побарывая злость,

Что тратить надо кучу сил,
А остаешься там, где был.

Честно говоря, еще позавчера мне приплыло, что он будет Георгий Клёц, но потом я подумал, что придумывать рифмы на "Клёц" я застрелюсь, поэтому пришлось встать на горло собственному провидению.