Colloquium 13

[_Swetlana]

Коллоквиум взят hīc

Аудио Colloquium 13 - L. Amadeus Ranierius



COLLOQUIUM TERTIUM DECIMUM
Persōnae: Medicus, Syrus, Iūlius, Aemilia, Syra

Hōra octāva est. Dum Quīntus in lectō iacet in cubiculō suō, Medicus in ātriō Iūlium exspectat. Servus adest Syrus. Iūlius ex cubiculō Quīntī venit.
Medicus interrogat: "Dormitne puer?"
"Νōn dormit" respondet Iūlius, "Quīntus dormīre nōn potest, quod iam nōn modo pēs eius dolet, sed etiam bracchium."
Medicus: "Pēs tantum aegrōtat."
Iūlius: "Cum pēs aegrōtat, necesse nōn est vēnam bracchiī aperīre. Hōc modō pēs aeger nōn sānātur."
Medicus: "Sanguis ā corde per vēnās fluit in tōtum corpus hūmānum, ut dīcit Hippocratēs..."
Hīc intrat Aemilia cum Syrā ancillā, quae pōculum fert plēnum sanguinis.
Aemilia: "Ecce sanguis Quīntī in pōculō. In corpore eius iam nōn multum sanguinis est, ut ostendit color eius albus. Filius noster nunc aegrior est quam erat!"
Medicus: "Sed faciēs eius nimis rubra erat. Puer crassus..."
Aemilia: "Num fīlius meus puer crassus est?"
Syra (parvā vōce ad Aemiliam): "Is nōn est tam crassus quam ipse medicus!" Sed ea verba ā crassō medicō nōn audiuntur.
Medicus: "Νōn nimis crassus est puer. Homō autem crassus, cui color faciēī ruber est, nimis multum sanguinis habet..."
Iūlius: "...ut dīcit Hippocratēs!"

Aemilia: "Quis est Hippocratēs?"
Medicus: "Est medicus Graecus clārissimus. Ille dīcit 'hominem crassum ac rubrum nimis multum sanguinis habēre in corpore'."
Iūlius: "Ergō in corpore tuō crassō nimis multum est sanguinis!"
Medicus: "Num crassum est corpus meum?"
Iūlius: "Crassius est quam corpus Quīntī. Atque ecce faciēs tua rubra. Sānā tē ipsum, medice!"
Medicus: "Quō modō?"
Iūlius: "Sūme cultrum ac vēnam aperī tuam!"
Rīdent Aemilia et Syra. Item Syrus rīdēre incipit.
Medicus (īrātus): "Servus tuus mē rīdet!"
Iūlius Syrum tacēre iubet: "Tacē, Syre! Exī atque equum medicī dūc ante ōstium!"
Exit Syrus.

Vōx Quīntī audītur ex cubiculō: "Venī, māter!"
Iūlius: "Audī, Aemilia! Quīntus tē vocat. Estne sōlus in cubiculō?"
"Nōn est" respondet Aemilia, "Dēlia est apud eum. Quīntus gaudet medicum abesse, et mē exspectat."
Medicus: "Cūr mē abesse gaudet?"
Aemilia: "Quia tē atque cultrum tuum metuit. Dīcit 'tē esse malum medicum!'"
Medicus: "Quid? Ille puer id dīcere audet?"
Syra (parvā vōce in aurem Aemiliae): "Nōn puer tantum id dīcit!"
Iūlius: "Nōnne malus est medicus quī hominēs aegrōs nōn sānat, sed aegriōrēs facit?"
Medicus: "Quī medicus id facit?"
Iūlius medicum aspicit nec respondet.
Quīntus rūrsus mātrem vocat: "Māter! Mā-a-ter!"
Iūlius: "Ī ad Quīntum, Aemilia, atque iubē eum dormīre! Hōra octāva est."
Aemilia abit ad fīlium suum aegrum.

Medicus: "lam tempus est mē abīre."
Iūlius: "Nēmō tē hīc tenet."
Medicus: "Ubi est equus meus?"
Iūlius: "lam stat ante ōstium."
Iūlius cum medicō ante ōstium exit. Illīc stat equus medicī, quī ā Syrō tenētur. Medicus equum ascendit.
Medicus: "Valē, domine!"
Iūlius: "Valē, medice! Necesse nōn est tē post hunc diem revenīre."
Medicus sōlus discēdit.

[_Swetlana]

COLLOQUIUM TERTIUM DECIMUM – ДИАЛОГ ТРИНАДЦАТЫЙ
Persōnae: Medicus, Syrus, Iūlius, Aemilia, Syra – Действующие лица: Лекарь, Сюр, Юлий, Эмилия, Сюра

Hōra octāva est. Dum Quīntus in lectō iacet in cubiculō suō, Medicus in ātriō Iūlium exspectat. Servus adest Syrus. Iūlius ex cubiculō Quīntī venit. – Восемь часов. Пока Квинт лежит в кровати в своей спальне, лекарь в атрии ожидает Юлия. Там находится раб Сюр. Юлий идёт из спальни Квинта.
Medicus interrogat: "Dormitne puer?" – Лекарь спрашивает: «Мальчик спит?»
"Νōn dormit" respondet Iūlius, "Quīntus dormīre nōn potest, quod iam nōn modo pēs eius dolet, sed etiam bracchium." – «Не спит, – отвечает Юлий, – Квинт не может спать, потому что теперь болит  не только ступня, но ещё и рука».
Medicus: "Pēs tantum aegrōtat." – Лекарь: «Ступня только больна».
Iūlius: "Cum pēs aegrōtat, necesse nōn est vēnam bracchiī aperīre. Hōc modō pēs aeger nōn sānātur." – Ю: «Когда ступня больна, не нужно вскрывать вену на руке. Так больная ступня не лечится».
Medicus: "Sanguis ā corde per vēnās fluit in tōtum corpus hūmānum, ut dīcit Hippocratēs..." – Лекарь: «Кровь течёт от сердца по венам во всём теле человека, как говорит Гиппократ...»
Hīc intrat Aemilia cum Syrā ancillā, quae pōculum fert plēnum sanguinis. – Тут входят Эмилия с рабыней Сюрой, которые несут чашу, полную крови.
Aemilia: "Ecce sanguis Quīntī in pōculō. In corpore eius iam nōn multum sanguinis est, ut ostendit color eius albus. Filius noster nunc aegrior est quam erat!" – Э: «Вот кровь Квинта в чаше. В теле его уже не много крови, как показывает его бледность. Наш сын теперь ещё более больной, чем был!»
Medicus: "Sed faciēs eius nimis rubra erat. Puer crassus..." – Лекарь: «Но цвет его лица был весьма красный. Мальчик толстый...»
Aemilia: "Num fīlius meus puer crassus est?" – Э: «Разве мой сын толстый?»
Syra (parvā vōce ad Aemiliam): "Is nōn est tam crassus quam ipse medicus!" Sed ea verba ā crassō medicō nōn audiuntur. – Сюра (тихим голосом Эмилии): «Он не такой толстый, как сам лекарь!» Но её слова не услышаны толстым лекарем.
Medicus: "Νōn nimis crassus est puer. Homō autem crassus, cui color faciēī ruber est, nimis multum sanguinis habet..." – Лекарь: «Мальчик не слишким толстый. Толст же человек, у которого красный цвет лица и слишком много крови... »
Iūlius: "...ut dīcit Hippocratēs!" – Ю: «Как говорит Гиппократ!»
Aemilia: "Quis est Hippocratēs?" – Э: «Кто такой Гиппократ?»
Medicus: "Est medicus Graecus clārissimus. Ille dīcit 'hominem crassum ac rubrum nimis multum sanguinis habēre in corpore'." – Лекарь: «Это самый знаменитый греческий врач. Он говорит, что у человека толстого, а так же красного в теле слишком много крови».
Iūlius: "Ergō in corpore tuō crassō nimis multum est sanguinis!" – Ю: «Значит, в твоём толстом теле слишком много крови!»
Medicus: "Num crassum est corpus meum?" – Лекарь: «Неужели моё тело толстое?»
Iūlius: "Crassius est quam corpus Quīntī. Atque ecce faciēs tua rubra. Sānā tē ipsum, medice!" – Ю: «Толстое, как тело Квинта. И притом лицо у тебя красное. Исцели себя сам, лекарь!»
Medicus: "Quō modō?" – Лекарь: «Каким образом?»
Iūlius: "Sūme cultrum ac vēnam aperī tuam!" – Ю: «Возьми нож и вскрой свою вену!»
Rīdent Aemilia et Syra. Item Syrus rīdēre incipit. – Смеются Эмилия и Сюра. Ещё и Сюр начинает смеяться.
Medicus (īrātus): "Servus tuus mē rīdet!" – Лекарь (возмущённый): «Твой раб надо мной смеётся!»
Iūlius Syrum tacēre iubet: "Tacē, Syre! Exī atque equum medicī dūc ante ōstium!" – Юлий приказывает Сюру молчать: «Молчи, Сюр! Выйди и затем приведи коня лекаря к двери!»
Exit Syrus. – Сюр уходит.

[_Swetlana]

Vōx Quīntī audītur ex cubiculō: "Venī, māter!" – Из спальни слышится голос Квинта: «Мама, иди!»
Iūlius: "Audī, Aemilia! Quīntus tē vocat. Estne sōlus in cubiculō?" – Ю: «Слушай, Эмилия! Квинт тебя зовёт. Он один в спальне?»
"Nōn est" respondet Aemilia, "Dēlia est apud eum. Quīntus gaudet medicum abesse, et mē exspectat." – «Не один, – отвечает Эмилия, – Делия возле него. Квинт радуется, что нет лекаря, и ждёт меня».
Medicus: "Cūr mē abesse gaudet?" – Лекарь: «Почему он рад моему отсутствию?»
Aemilia: "Quia tē atque cultrum tuum metuit. Dīcit 'tē esse malum medicum!'" – Э: «Потому что боится тебя и твоего ножа. Говорит, что ты плохой лекарь!»
Medicus: "Quid? Ille puer id dīcere audet?" – Лекарь: «Что? Этот мальчик смеет такое говорить?»
Syra (parvā vōce in aurem Aemiliae): "Nōn puer tantum id dīcit!" – Сюра (тихим голосом в ухо Эмилии): «Не только мальчик это говорит!»
Iūlius: "Nōnne malus est medicus quī hominēs aegrōs nōn sānat, sed aegriōrēs facit?" – Ю: «Разве не плохой тот лекарь, который больных людей не лечит, но делает больными?»
Medicus: "Quī medicus id facit?" – Лекарь: «Какой лекарь это делает?»
Iūlius medicum aspicit nec respondet. – Юлий на лекаря смотрит и не отвечает.
Quīntus rūrsus mātrem vocat: "Māter! Mā-a-ter!" – Квинт снова зовёт мать: «Мама! Ма-ма!»
Iūlius: "Ī ad Quīntum, Aemilia, atque iubē eum dormīre! Hōra octāva est." – Ю: «Иди к Квинту, Эмилия, а также вели ему спать! Сейчас восемь часов».
Aemilia abit ad fīlium suum aegrum. – Эмилия уходит к своему больному сыну.
Medicus: "lam tempus est mē abīre." – Лекарь: «Мне пора уезжать».
Iūlius: "Nēmō tē hīc tenet." – Ю: «Никто тебя здесь не удерживает».
Medicus: "Ubi est equus meus?" – Лекарь: «Где мой конь?»
Iūlius: "lam stat ante ōstium." – Ю: «Уже стоит перед дверью».
Iūlius cum medicō ante ōstium exit. Illīc stat equus medicī, quī ā Syrō tenētur. Medicus equum ascendit. – Юлий выходит с лекарем ко входу. Там стоит конь лекаря, который удерживается Сюром. Лекарь садится на коня.
Medicus: "Valē, domine!" – Лекарь: «Прощай, господин!»
Iūlius: "Valē, medice! Necesse nōn est tē post hunc diem revenīre." – Ю: «Прощай, лекарь! Тебе не нужно сюда возвращаться позже».
Medicus sōlus discēdit. – Лекарь уезжает один.