Из французской поэзии

[Вл. Самошин]

Читаешь вот этот перевод и не сразу понимаешь, какой именно из сонетов дю Белле послужил переводчику в качестве оригинала. Но зато скл-а-а-а-дно – "аж, жуть!"

[Дю Белле. Сонет]

Я был, мне помнится, упрям,
Гордился стихотворным даром
И в поэтическом угаре,
Уподоблял себя богам,

Когда ко мне по вечерам
Являлись Музы в парке старом.
Но где теперь тот холод с жаром,
Восторг с презреньем пополам?

Я словно побывал в холопах.
Мне сердце тысячи поклёпов
Сомнений и обид грызут.

Мне безразличен дар мой божий
И будущий читатель тоже
И Музы от меня бегут...

(Перевод С.Я. Бронина)

[Вл. Самошин]

Оригинал и мой нескладный перевод:

JOACHIM DU BELLAY (1522 – 1560)

Las, où est maintenant ce mépris de Fortune ?
Où est ce cœur vainqueur de toute adversité,
Cet honnête désir de l'immortalité,
Et cette honnête flamme au peuple non commune ?

Où sont ces doux plaisirs qu'au soir sous la nuit brune
Les Muses me donnaient, alors qu'en liberté
Dessus le vert tapis d'un rivage écarté
Je les menais danser aux rayons de la Lune ?

Maintenant la Fortune est maîtresse de moi,
Et mon cœur, qui soulait être maître de soi,
Est serf de mille maux et regrets qui m'ennuient.

De la postérité je n'ai plus de souci,
Cette divine ardeur, je ne l'ai plus aussi,
Et les Muses de moi, comme étranges, s'enfuient.

ЖОАШЕН ДЮ БЕЛЛЕ (1522 – 1560)

Увы, и где теперь презрение к Удаче?
Где это сердце – победитель всех невзгод,
Где честное бессмертия желанье,
И к равнодушной публике огонь?
 
Услады где, что в сумерках вечерних
Давали Музы мне, когда свободен был,
И на ковре зелёном, брега в отдаленье,
Я вёл их танцевать в сиянии Луны?

Моею госпожой Удача стала ныне,
А сердце, что хотело себе быть господином,
Теперь уже – раб сожалений, что гнетут.

О будущем я больше не забочусь,
Божественного пыла нету больше,
И Музы, как чужие, от меня бегут...

Перевод мой. – В.С.

[Вл. Самошин]

Не уверен, что перевёл это стихотворение без ошибок, поскольку меня не покидает ощущение, что в его основе лежит какая-то легенда, которую я не знаю, бо тёмен есмь...

EDMOND ROSTAND (1868 – 1918)

LES ROIS MAGES

Ils perdirent l'étoile, un soir ; pourquoi perd-on
L'étoile ? Pour l'avoir parfois trop regardée,
Les deux rois blancs, étant des savants de Chaldée,
Tracèrent sur le sol des cercles au bâton.

Ils firent des calculs, grattèrent leur menton,
Mais l'étoile avait fui, comme fuit une idée.
Et ces hommes dont l'âme eût soif d'être guidée
Pleurèrent, en dressant des tentes de coton.

Mais le pauvre Roi noir, méprisé des deux autres,
Se dit "Pensons aux soifs qui ne sont pas les nôtres,
Il faut donner quand même à boire aux animaux."

Et, tandis qu'il tenait son seau d'eau par son anse,
Dans l'humble rond de ciel où buvaient les chameaux
Il vit l'étoile d'or, qui dansait en silence.

ЭДМОН РОСТАН (1868 – 1918)

ВОЛХВЫ

Однажды вечером они cтеря́ли звезду. Почему
Стеря́ли? Потому что порой чересчур смотрели
Два белых волхва на неё – мудрецы из Халдеи –
Своими посохами на песке рисуя за кру́гом круг.

Они провели расчёты, бороды почесали свои,
Но звезда убежала, как мысль ускользает,
И те люди, кто в душе́ руководства жаждет,
Запричитали, раскинув матерчатые шатры.

А бедный чёрный волхв, которого презирали те двое,
Сказал себе "Подумаем о жажде, но не́ о своей –
Мы ведь должны напоить ещё наших животных".

Когда держал он за ручку полное ведро воды,
В ничтожном круге неба, из которого пили верблюды,
Увидел он звезду золотую, танцующую в тиши.

Перевод мой. – В.С.

[Бен Ни]

Мне кажется, по-русски "руководства жаждет" более двусмысленно, чем eût soif d'être guidée.

[Damaskin]

Мне кажется, по-русски "руководства жаждет" более двусмысленно, чем eût soif d'être guidée.

Да нет, не двусмысленно. Тут вполне однозначно совершенно другой смысл.

[Вл. Самошин]

Мне кажется, по-русски "руководства жаждет" более двусмысленно, чем eût soif d'être guidée.

Виноват!   Переводил "в а́нтисанитарных условиях!"   - в палатке, на рыбалке. Получилось двусмысленно, хотя имелись в виду люди несамостоятельные, которые хотели бы, чтобы ими руководили, а не те, которые са́ми хотели бы руководить. Другого смысла я здесь не вижу. А двусмысленность можно исключить, заменив эту строку, например, на такую: "И те, кто жаждет в душе́, чтобы их направляли".

Кстати, Бен Ни, а в стихотворении Ростана, на самом деле нет никаких аллюзий на какую-либо легенду или предание? Что это за два белых и один чёрный волхв? Это намёк на кого-то из исторических персонажей? Или это просто иносказательно о догматиках и прагматиках?

[Damaskin]

Кстати, Бен Ни, а в стихотворении Ростана, на самом деле нет никаких аллюзий на какую-либо легенду или предание? Что это за два белых и один чёрный волхв? Это намёк на кого-то из исторических персонажей? Или это просто иносказательно о догматиках и прагматиках?

Это волхвы, которые пришли к Иисусу Христу. Один по преданию был негром.

[Вл. Самошин]

Спасибо.

[Вл. Самошин]

THÉOPHILE GAUTIER (1811 – 1872)

AU BORD DE LA MER

La lune de ses mains distraites
A laissé choir, du haut de l'air,
Son grand éventail à paillettes
Sur le bleu tapis de la mer.

Pour le ravoir elle se penche
Et tend son beau bras argenté ;
Mais l'éventail fuit sa main blanche,
Par le flot qui passe emporté.

Au gouffre amer pour te le rendre,
Lune, j'irais bien me jeter,
Si tu voulais du ciel descendre,
Au ciel si je pouvais monter !

ТЕОФИЛЬ ГОТЬЕ (1811 – 1872)

НА БЕРЕГУ МОРЯ

Из рук рассеянной луны, случайно,
С заоблачной небесной высоты,
Упал её веер большой, блестящий
На синий ковёр морской волны.

Чтобы поднять его, она наклонилась,
Руку свою серебристую протянув,
Но веер от белой руки уклонился –
Уплыл, оседлав морскую волну.

Его вернуть тебе из горькой пучины
Хотел бы я, бросившись в море, луна,
Если б ты с неба захотела спуститься,
Или я́ сумел бы подняться на небеса.

Перевод мой. – В.С.