Colloquium 20

[_Swetlana]

Коллоквиум взят hīc

Аудио Colloquium 20 - L. Amadeus Ranierius

nōn rēctē – не хорошо, не надлежащим образом
jam satis est – достаточно уже;  хватит уже
ita mihi vidētur – так мне кажется; по-моему
atque etiam – и даже, но также
Nōlī id cūrāre – не обращай на это внимание
sanguinem mittere – пустить кровь
nūllum mihi tempus vacuum est ad librōs meōs – у меня нет свободного времени для моих книг
in prīmīs – прежде всего, во-первых

lātus -a, -um – широкий
angustus -a,-um – тесный, узкий
beātē – счастливо, блаженно; превосходно, отлично

vīnum, ī n – вино
philosophus ī n – философ
mēns, mentis – ум, мышление, рассудок; образ мыслей, характер; сознание, совесть
particula, ae [demin . к pars] – частица, частичка
atomus, ī m (греч .) – неделимое, атом
nātūra, ae – рождение; природные свойства; вид, характер, натура; сущность; природа, миропорядок, мир, вселенная
opus, eris n – работа, труд, занятие, деятельность, профессия, функция, задача

cōnstāre ex – состоять из
efficī ex – быть сделанным из
exhaurīre – вычерпывать; опорожнять; отнимать, лишать; выпивать (vinum); осушать (pōculum)
implēre – наполнять
possideo, possidēre – обладать, владеть, иметь; занимать
possidēbō, possidēbis, possidēbit, possidēbimus, possidēbitis, possidēbunt

Sōcratēs, is – Сократ, родом из Афин, основатель идеалистической философской школы, казненный по обвинению в «преступлениях» против государства и официальной религии (469-399 гг. до н. э.)
Platō(n), ōnis – Платон, родом из Афин, сын Аристона, ученик Сократа и учитель Аристотеля, основатель Академической философской школы (427—347 гг. до н. э.)
Aristotelēs, is (изредка ī) – Аристотель, из Стагиры (Македония), ученик Платона, основатель перипатетической филос. школы (384— 322 г. до н. э.)
Epicūrus, ī – Эпикур, родом из Самоса, афинский философ, основатель эпикурейской школы, один из самых выдающихся представителей античного материализма (341—270 гг. до н. э.)
Lucrētius a, um – Лукреций, поэт-философ, автор поэмы «De rērum nātūrā»

[_Swetlana]

[_Swetlana]

COLLOQVIUM VĪCĒSIMUM
Persōnae: Diodōrus, Tlēpolemus, Symmachus

Diodōrus, lūdī magister, quī laetātur discipulōs improbōs iam abesse, suum Tlēpolemum servum vocat.
Tlēpolemus intrāns silentium dominī animadvertit eumque interrogat: "Valēsne, domine?"
Diodōrus: "Nōn rēctē valeō, Tlēpoleme. Fessus sum. Caput dolet – et bracchium dextrum."
Tlēpolemus: "Cūr medicum nōn adīs?"
Diodōrus: "Medicus stultus est. Ipse melius mē sānāre possum. Prīmum ēsse et bibere volō, tum dormīre. Affer mihi cibum!"
Exit Tlēpolemus. Paulō post pānem et duōs piscēs et pōculum aquae plēnum dominō affert.
Diodōrus aquam vidēns "Quid?" inquit, "Aquamne mihi affers?"
Tlēpolemus: "Merīdiē aquam bibere oportet."
Diodōrus: "Servōs oportet aquam bibere. Ego nōn aquam, sed vīnum bibere volō."
Tlēpolemus: "Sine pecūniā vīnum tibi emere nōn possum, nec tū mihi ūllam pecūniam dās."
Diodōrus sacculum nummōrum plēnum servō ostendit atque "Hodiē" inquit "nummōs habeō. Nescīsne kalendās lūniās esse hodiē? Kalendīs mercēdem accipiō ā discipulīs. Iam bonum vīnum emere possum. "
Tlēpolemus: "Ego ad tabernam ībō vīnumque tibi emam."
Diodōrus: "Bene faciēs. Ecce pecūnia." Magister servō suō dēnārium dat.
Servus ad ōstium versus gradum facit, cum Diodōrus "Manē!" inquit, "Nōlī abīre! Ipse ad tabernam ībō."
Tlēpolemus: "Vīsne mē tēcum venīre? Ego vīnum feram."
Diodōrus: "Volō tē hīc manēre. Vīnum ē taberna nōn feram, sed illīc bibam. Redde mihi nummum!"
Servus dominō dēnārium rēddens "Paulum bibe!" inquit, "Cūrā corpus tuum!"
"Tū officium tuum cūrā!" inquit Diodōrus, "Nōn medicus, sed servus meus es."
Tlēpolemus: "Quid vīs mē facere?"
Magister epistulam prōmit atque "Hanc epistulam" inquit "volō tē ad Lūcium Iūlium Balbum ferre."
Tlēpolemus: "Ubi habitat ille?"
"Aspice per hanc fenestram!" inquit Diodorus, "Vidēsne illum montem?"
Tlēpolemus per fenestram apertam montem Albānum aspicit. Inter Tūsculum et montem Albānum parva vallis interest.
"Videō" inquit Tlēpolemus, "Est mōns Albānus."
Diodōrus: "Vīlla Iūliī sub illō monte sita est, nec vērō ab hōc locō cernī potest; sed ecce via angusta quae ad vīllam fert. Age, discēde!"
Tlēpolemus: "Quid est in epistulā?"
Diodōrus: "Nihil ad tē, serve! Modo fac officium tuum! Valē!"
Tlēpolemus discēdit epistulam magistrī ferēns.
Sōlus Diodōrus pānem et piscēs ēst atque paulum aquae bibit.
Hodiē autem, quamquam fessus est, post cibum nōn dormit, sed statim domō exit. Magister viam angustam intrat, ubi tabernam obscūram adit. Ea taberna pIena est hominum bibentium quī inter sē colloquuntur, aliī clāmant rīdentque, aliī canunt. Iam Diodōrus quoque ē magnō pōculō vīnum bibit, dum colloquitur eum amīcīs.
"Salvē, lūdī magister!" inquit ūnus ē bibentibus.

[_Swetlana]

[_Swetlana]

Diodōrus pōculum tollēns "Et tū salvē, Symmache!" inquit.
Symmachus: "Quid agis? puerōs nōn dōcēs?"
Diodōrus: "Quid tū, medice? aegrōs nōn cūrās?"
Symmachus: "Hōc annī tempore paucī sunt aegrī."
Diodōrus: "Mihi sunt paucī discipulī – quōs merīdiē domum remittō, neque eōs post merīdiem revenīre iubeō. Sex hōrās puerōs docēre satis est mihi! Nunc vērō vīnum bibere volō."
Symmachus: "Merīdiē nōn vīnum, sed aquam bibere oportet."
Diodōrus: "Cūr nōn lac bibere mē iubēs, medice, ut parvulum īnfantem?"
Symmachus: "Sī vīs sānus vīvere, paulum vīnī bibe! Cūrā corpus tuum!"
Diodōrus: "Semper mē paulum bibere iubēs, sed ipse plūra pōcula bibis quam ego."
Symmachus: "Ego rēctē valeō, nec plūs bibō quam opus est. Tē autem male valēre videō, Diodōre, ac medicus tuus sum."
Diodōrus: "Ego satis bene valeō, quamquam fessus sum atque caput mihi dolet."
Symmachus: "Ergō sanguis tibi superest. Vīsne me sanguinem mittere tibi?"
Diodōrus: "Nōlō profectō! Iam satis dolet bracchium. Eō modō mē sānāre nōn potes."
Symmachus: "Mēne malum esse medicum putās?"
Diodōrus: "Immō optimum tē esse medicum putō. Sed hoc quod mē fessum ac dolentem facit nūllus medicus potest sānāre."
Symmachus: "Quid est hoc quod ā nūllō medicō sānārī potest?"
Diodōrus: "Quod ego malus sum magister! Discipulī meī male discunt nec mihi pārent..."
Symmachus: "Atque ego optimum tē esse magistrum putābam."
Diodorus: "Parentēs id nōn putant, neque igitur līberōs suōs ad mē mittere volunt."
Symmachus: "Quot discipulī sunt tibi?"
Diodōrus: "Adhūc quattuor; sed mox iī quoque mē relinquent."
Symmachus: "Cūr hoc metuis?"
Diodōrus: "Quia Iūlius, pater duōrum discipulōrum, mox epistulam leget in quā scrībō 'discipulum improbum ac pigrum esse eius fīlium māiōrem' – id quod vērum est!"
Symmachus: "Etiam sī vērum est, necesse nōn erat tē id scrībere. Certē Iūlius nōn minus īrātus erit tibi, quod tū fīlium eius māiōrem nihil docēre potes, quam mihi iam est, quia ego nōn possum sānāre fīlium eius minōrem."
Diodōrus: "Nesciēbam tē eius familiae medicum esse. Sed cūr fīlium Iūliī sānāre nōn potes?"
Symmachus: "Profectō possum. Puer pede tantum aeger est, atque etiam sine medicō mox sānus erit. Neque igitur, ut nunc putō, necesse erat sanguinem eī mittere. Iūlius dīcit 'fīlium suum propter medicum iam nōn sōlum pede, sed etiam bracchiō aegrum esse, atque mē esse malum medicum!"
Diodōrus: "Nōlī id cūrāre, Symmache!"
Symmachus: "Facile est hoc dīcere, sed Iūlius mē rūrsus arcessere nōn vult nec mihi mercēdem meam dare."
Diodōrus: "Īdem Iūlius iam dīcet 'mē esse lūdī magistrum pessimum' , neque mihi ex hōc die mercēdem dabit. Sed ego id nōn cūrō. Iam nōlō puerōs docēre. Lūdum meum claudam. Dum discipulōs pigrōs litterās et numerōs docēre cōnor, nūllum mihi tempus vacuum est ad librōs meōs."
Symmachus: "At quōmodo tū vīvēs sine mercēde?"
Diodōrus: "Ego neque uxōrem neque līberōs habeō. Paulum mihi satis est. Omnēs rēs meās vēndam praeter librōs: etiam sī nihil aliud possidēbō, parvō bene vīvere poterō."
Symmachus: "Etiamne vīnō carēbis?"
Diodōrus: "Sī necesse erit, aquam bibam – dum bonōs librōs legam."
Symmachus: "Quōs tū 'bonōs librōs' dīcis?"
Diodōrus: "Multōs 'bonōs librōs' dīcere possum, sed in prīmīs librōs Platōnis, in quibus Sōcratem cum amīcīs colloquentem facit. Semper dēlector cum legō sermōnēs illōs clārissimōs, quamquam multa sunt in iīs quae ego nōn bene intellegō; neque Aristotelēs, discipulus Platōnis doctissimus, facilior esse mihi vidētur. Iam vērō Epicūrī librōs legere incipiam."
Symmachus: "Quis est Epicūrus?"
Diodōrus: "Epicūrus est philosophus Graecus, ut Sōcratēs et Platō et Aristotelēs."
Symmachus: "Ego numquam philosophum audiō aut legō. Cūr tū philosophōs Graecōs ita dīligis?"
Diodōrus: "Quia philosophī nōs rēctē beātēque vīvere docent. Nōlī putāre, Symmache, hominī satis esse corpus cūrāre: etiam mentem cūrāre opus est, neque id fierī potest sine librīs philosophōrum. Is sōlus beātus esse mihi vidētur cui nōn modo corpus sānum est, sed etiam mēns sāna in corpore sānō."
Symmachus: "Ego beātē vīvō ac mentem sānam habeō, quamquam philosophōs nōn legō neque deōs vereor."
Diōdorus: "Epicūrus docet deōs rēs hūmānās non cūrāre."
Symmachus: "Ego putō nūllōs esse deōs. Tūne Iovem cēterōsque deōs verēris?"
Diodōrus: "Nōn vereor eōs, ut mē docet Epicūrus. Sed, nesciō quōmodo, multās rēs videō quae incertum mē faciunt. Sī nūllus est deus, quōmodo sōl et stēllae movērī possunt? unde oriuntur ventī et imbrēs? quis fulgura tonitrūsque efficit?"
Symmachus: "Interrogā Epicūrum, magistrum tuum! "
Diodōrus: "Sī Epicūrum rēctē intellegō, 'haec omnia per sē fierī dīcit'. Praetereā dīcit, ut ante eum Dēmocritus, 'omnem rem, omnem māteriam efficī ex partibus minimīs, quae semper moventur. ' Eae particulae minimae, quae dīvidī nōn possunt, Graecē appellantur 'atomī'."
Symmachus pōculum tollēns "Quid?" inquit, "Etiamne hoc pōculum ex minimīs particulīs cōnstāre putās? Cum tam stultē loqueris, nōn putō mentem tibi sānam esse!"
Diodōrus: "Adhūc incertus sum, sed iam plūra dē nātūrā rērum legam apud Epicūrum et apud Lucrētium."
Symmachus: "Quis est Lucrētius?"
Diodōrus: "Est discipulus Epicūrī Rōmānus. Sex librōs eius possideō quibus titulus est Dē rērum nātūrā."
Hīc Symmachus pōculum exhauriēns "Bene valē" inquit,"discipule Epicūrī!"
Sed eō ipsō tempore fulgur clārissimum tabernam obscūram illūstrat, sequente tonitrū māximō.
"Iuppiter Optime Māxime!" exclāmat medicus perterritus, dum pōculum eī ē manū lābitur.
Diodōrus rīdēns "Vidēsne" inquit "pōculum tuum cōnstāre ex particulīs minimīs?"

[_Swetlana]

COLLOQVIUM VĪCĒSIMUM - ДИАЛОГ ДВАДЦАТЫЙ
Persōnae: Diodōrus, Tlēpolemus, Symmachus - Персонажи: Диодор, Тлеполем, Сюммах

Diodōrus, lūdī magister, quī laetātur discipulōs improbōs iam abesse, suum Tlēpolemum servum vocat. - Диодор, школьный учитель, который радуется отсутствию плохих учеников, зовёт своего раба Тлеполема.
Tlēpolemus intrāns silentium dominī animadvertit eumque interrogat: "Valēsne, domine?" - Тлеполем, входя, замечает молчание своего господина и спрашивает его: "Здоров ли, хозяин?"
Diodōrus: "Nōn rēctē valeō, Tlēpoleme. Fessus sum. Caput dolet – et bracchium dextrum."- Диодор: "Не вполне, Тлеполем. Я уставший. Голова болит - и правая рука."
Tlēpolemus: "Cūr medicum nōn adīs?" - Тлеполем: "Почему не обратишься к лекарю?"
Diodōrus: "Medicus stultus est. Ipse melius mē sānāre possum. Prīmum ēsse et bibere volō, tum dormīre. Affer mihi cibum!" - Д.: "Лекарь глуп. Сам себя лучше врачевать могу. Во-первых, хочу есть и пить, а потом спать. Принеси мне пищу!"
Exit Tlēpolemus. Paulō post pānem et duōs piscēs et pōculum aquae plēnum dominō affert. - Т. уходит. Немного погодя он приносит господину хлеб, и две рыбки, и чашу, полную воды.
Diodōrus aquam vidēns "Quid?" inquit, "Aquamne mihi affers?" - Д., видя воду, грит: "Что? Воду мне несёшь?"
Tlēpolemus: "Merīdiē aquam bibere oportet." - Т.: "В полдень надлежит пить воду".
Diodōrus: "Servōs oportet aquam bibere. Ego nōn aquam, sed vīnum bibere volō." - Д.: "Рабы должны пить воду. Я не воду, вино пить хочу".
Tlēpolemus: "Sine pecūniā vīnum tibi emere nōn possum, nec tū mihi ūllam pecūniam dās." - Т.: "Без денег не могу тебе купить вино, ты мне денег не даёшь".
Diodōrus sacculum nummōrum plēnum servō ostendit atque "Hodiē" inquit "nummōs habeō. Nescīsne kalendās lūniās esse hodiē? Kalendīs mercēdem accipiō ā discipulīs. Iam bonum vīnum emere possum." - Д. показывает рабу кошелёк, полный денег и грит: "Сегодня у меня есть деньги. Не знаешь что ли, что сегодня июньские календы? В календы получаю плату от учеников. Теперь могу купить хорошее вино".
Tlēpolemus: "Ego ad tabernam ībō vīnumque tibi emam." - Т.: "Я пойду в таверну и куплю тебе вино".
Diodōrus: "Bene faciēs. Ecce pecūnia." Magister servō suō dēnārium dat. - Д.: "Хорошо сделаешь. Вот деньги". Учитель даёт денарий своему рабу.
Servus ad ōstium versus gradum facit, cum Diodōrus "Manē!" inquit, "Nōlī abīre! Ipse ad tabernam ībō." - Раб делает шаг по направлению к двери, как Диодор «Останься! – говорит. – Не уходи! Сам в таверну пойду».
Tlēpolemus: "Vīsne mē tēcum venīre? Ego vīnum feram." - Т.: «Желаешь ли, чтобы я пошёл с тобой? Я понесу вино».
Diodōrus: "Volō tē hīc manēre. Vīnum ē taberna nōn feram, sed illīc bibam. Redde mihi nummum!" - Д.: «Желаю, чтобы ты здесь остался. Вино из таверны не понесу, но там буду пить. Верни мне деньги!»
Servus dominō dēnārium rēddens "Paulum bibe!" inquit, "Cūrā corpus tuum!" - Раб, возвращая хозяину денарий: «Меньше пей! – грит. – Заботься о своём теле!»
"Tū officium tuum cūrā!" inquit Diodōrus, "Nōn medicus, sed servus meus es." - «Заботься о своих обязанностях! – Д. грит. – Ты не лекарь мой, а раб».
Tlēpolemus: "Quid vīs mē facere?" - Т.: «Что прикажешь мне делать?»
Magister epistulam prōmit atque "Hanc epistulam" inquit "volō tē ad Lūcium Iūlium Balbum ferre." - Учитель вынимает письмо и «Это письмо», – грит, – «хочу, чтобы ты отнёс Луцию Юлию Бальбу».
Tlēpolemus: "Ubi habitat ille?" - Т.: «Где он живёт?»
"Aspice per hanc fenestram!" inquit Diodorus, "Vidēsne illum montem?" - «Посмотри в это окно, – грит Д. – Видишь ли ту гору?»
Tlēpolemus per fenestram apertam montem Albānum aspicit. Inter Tūsculum et montem Albānum parva vallis interest. - Т. смотрит в окно и видит Альбанскую гору. Между Тускулом и горой находится маленькая долина.
"Videō" inquit Tlēpolemus, "Est mōns Albānus." - «Вижу, – грит Т.  – Это Альбанская гора».
Diodōrus: "Vīlla Iūliī sub illō monte sita est, nec vērō ab hōc locō cernī potest; sed ecce via angusta quae ad vīllam fert. Age, discēde!" - Д.: «Вилла Юлия расположена под этой горой, однако отсюда её рассмотреть нельзя; но вот узкая дорога, которая ведёт к вилле. Давай, уходи!»
Tlēpolemus: "Quid est in epistulā?" - Т.: «А что в письме?»
Diodōrus: "Nihil ad tē, serve! Modo fac officium tuum! Valē!" - Д.: «Ничего для тебя, раб! Лишь выполни свои обязанности! Прощай!»
Tlēpolemus discēdit epistulam magistrī ferēns. - Т. уходит, неся письмо учителя.
Sōlus Diodōrus pānem et piscēs ēst atque paulum aquae bibit. - Оставшийся один Д. ест хлеб и рыбу и затем выпивает немного воды.
Hodiē autem, quamquam fessus est, post cibum nōn dormit, sed statim domō exit. Magister viam angustam intrat, ubi tabernam obscūram adit. Ea taberna pIena est hominum bibentium quī inter sē colloquuntur, aliī clāmant rīdentque, aliī canunt. Iam Diodōrus quoque ē magnō pōculō vīnum bibit, dum colloquitur eum amīcīs. - В тот же день, хоть и уставший, после еды не спит, но тотчас выходит из дома. Учитель ступает на узкую дорогу, которая ведёт к тёмной таверне. Эта таверна полна пьющих людей, одни между собой разговаривают, другие кричат и смеются, третьи поют. Теперь и Диодор пьёт вино из большой чаши, когда разговаривает со своими друзьями.

[_Swetlana]

"Salvē, lūdī magister!" inquit ūnus ē bibentibus. - «Здравствуй, школьный учитель!» – грит один из бражников.
Diodōrus pōculum tollēns "Et tū salvē, Symmache!" inquit. - Д., поднимая чашу, «И ты, Сюмах, здравствуй!» – грит.
Symmachus: "Quid agis? puerōs nōn dōcēs?" - С.: «Что делаешь? Мальчиков не обучаешь?»
Diodōrus: "Quid tū, medice? aegrōs nōn cūrās?" - Д.: «А ты, лекарь? Больных не пользуешь?»
Symmachus: "Hōc annī tempore paucī sunt aegrī." - С.: «В это время года мало больных».
Diodōrus: "Mihi sunt paucī discipulī – quōs merīdiē domum remittō, neque eōs post merīdiem revenīre iubeō. Sex hōrās puerōs docēre satis est mihi! Nunc vērō vīnum bibere volō." - Д.: «У меня мало учеников – кого в полдень домой отправляю, никому из них не приказываю вернуться после полудня. Мне достаточно учить мальчиков в течение 6 часов! Сейчас, однако, хочу выпить вина».
Symmachus: "Merīdiē nōn vīnum, sed aquam bibere oportet." - С.: «В полдень не вино, воду надлежит пить».
Diodōrus: "Cūr nōn lac bibere mē iubēs, medice, ut parvulum īnfantem?" - Д.: «Лекарь, почему не прикажешь мне пить молоко, как младенцу?»
Symmachus: "Sī vīs sānus vīvere, paulum vīnī bibe! Cūrā corpus tuum!" - С.: «Если хочешь быть здоровым, мало пей вина! Заботься о своем теле!»
Diodōrus: "Semper mē paulum bibere iubēs, sed ipse plūra pōcula bibis quam ego." - Д. «Всегда предписываешь мне мало пить, но сам пьёшь большую чашу, чем я».
Symmachus: "Ego rēctē valeō, nec plūs bibō quam opus est. Tē autem male valēre videō, Diodōre, ac medicus tuus sum." - С.: «Я вполне здоров, и пью не больше, чем потребно. У тебя же, вижу, плохо со здоровьем, Диодоре, и потом я твой лекарь».
Diodōrus: "Ego satis bene valeō, quamquam fessus sum atque caput mihi dolet." - Д.: «Я вполне здоров, хоть и уставший, и у меня болит голова».
Symmachus: "Ergō sanguis tibi superest. Vīsne me sanguinem mittere tibi?" - С.: «Значит, у тебя излишек крови. Хочешь, я сделаю тебе кровепускание?»
Diodōrus: "Nōlō profectō! Iam satis dolet bracchium. Eō modō mē sānāre nōn potes." - Д.: «Не хочу, конечно! Уже довольно того, что рука болит. Так меня не вылечишь».
Symmachus: "Mēne malum esse medicum putās?" - С.: «Считаешь меня плохим лекарем?»
Diodōrus: "Immō optimum tē esse medicum putō. Sed hoc quod mē fessum ac dolentem facit nūllus medicus potest sānāre." - Д.: «Я на самом деле считаю тебя прекрасным врачом Но то, что меня делает больным и уставшим, не может вылечить ни один лекарь».
Symmachus: "Quid est hoc quod ā nūllō medicō sānārī potest?" - С.: «Что есть то, что ни один лекарь не может вылечить?»
Diodōrus: "Quod ego malus sum magister! Discipulī meī male discunt nec mihi pārent..." - Д.: «Что я плохой учитель! Ученики мои плохо учатся и меня не слушаются...»
Symmachus: "Atque ego optimum tē esse magistrum putābam." - С.: «А я считал тебя прекрасным учителем».
Diodorus: "Parentēs id nōn putant, neque igitur līberōs suōs ad mē mittere volunt." - Д.: «Родители так не считают, поэтому не хотят посылать ко мне своих детей».
Symmachus: "Quot discipulī sunt tibi?" - С.: «Сколько у тебя учеников?»
Diodōrus: "Adhūc quattuor; sed mox iī quoque mē relinquent." - Д.: «Сейчас четверо, но скоро они тоже меня оставят».
Symmachus: "Cūr hoc metuis?" - С.: «Почему боишься этого?»
Diodōrus: "Quia Iūlius, pater duōrum discipulōrum, mox epistulam leget in quā scrībō 'discipulum improbum ac pigrum esse eius fīlium māiōrem' – id quod vērum est!" - Д.: «Потому что Юлий, отец двух учеников, скоро прочитает моё письмо, в котором пишу, что его старший сын плохой ученик и к тому же ленивый – и это правда!»
Symmachus: "Etiam sī vērum est, necesse nōn erat tē id scrībere. Certē Iūlius nōn minus īrātus erit tibi, quod tū fīlium eius māiōrem nihil docēre potes, quam mihi iam est, quia ego nōn possum sānāre fīlium eius minōrem." - С.: «Даже если это правда, не было необходимости тебе это писать. Конечно, Юлий, из-за того, что ты его старшего сына не можешь ничему научить, рассердится на тебя не меньше, чем уже на меня, что я не могу вылечить его младшего».
Diodōrus: "Nesciēbam tē eius familiae medicum esse. Sed cūr fīlium Iūliī sānāre nōn potes?" - Д.: «Не знал, что ты его семейный врач. Но почему ты не можешь вылечить сына Юлия?»
Symmachus: "Profectō possum. Puer pede tantum aeger est, atque etiam sine medicō mox sānus erit. Neque igitur, ut nunc putō, necesse erat sanguinem eī mittere. Iūlius dīcit 'fīlium suum propter medicum iam nōn sōlum pede, sed etiam bracchiō aegrum esse, atque mē esse malum medicum!" - С.: «Могу, конечно. У мальчика болит только нога, и даже без врача он скоро будет здоров. Поэтому не было необходимости, как я теперь считаю, пускать ему кровь. Юлий говорит «у моего сына благодаря врачу теперь болит не только нога, но и рука, и поэтому ты – плохой врач!»
Diodōrus: "Nōlī id cūrāre, Symmache!" - Д.: «Не обращай на это внимание, Сюмах!»
Symmachus: "Facile est hoc dīcere, sed Iūlius mē rūrsus arcessere nōn vult nec mihi mercēdem meam dare." - С.: "Легко это сказать, но Юлий не хочет снова меня звать, и не хочет дать мне мою плату".
Diodōrus: "Īdem Iūlius iam dīcet 'mē esse lūdī magistrum pessimum', neque mihi ex hōc die mercēdem dabit. Sed ego id nōn curō. Iam nōlō puerōs docēre. Lūdum meum claudam. Dum discipulōs pigrōs litterās et numerōs docēre cōnor, nūllum mihi tempus vacuum est ad librōs meōs." - Д.: "Равным образом, Юлий и мне скажет "ты худший учитель", и с этого дня не будет давать мне плату. Но меня это не волнует. Не хочу учить мальчиков. Закрою мою школу. Когда пытаюсь ленивых учеников научить счёту и письму, у меня не остаётся свободного времени для моих книг".   
Symmachus: "At quōmodo tū vīvēs sine mercēde?" - С.: "А как ты будешь жить без платы?"
Diodōrus: "Ego neque uxōrem neque līberōs habeō. Paulum mihi satis est. Omnēs rēs meās vēndam praeter librōs: etiam sī nihil aliud possidebō, parvō bene vīvere poterō." - Д.: "У меня нет ни жены, ни детей. Я довольствуюсь немногим. Продам все свои вещи, кроме книг: если ничего другого не приобретать, смогу хорошо жить немногим".
Symmachus: "Etiamne vīnō carēbis?" - С.: "Будешь обходиться даже без вина?"
Diodōrus: "Sī necesse erit, aquam bibam – dum bonōs librōs legam." - Д.: "Если будет необходимо - воду буду пить - когда буду читать хорошие книги".

[_Swetlana]

Symmachus: "Quōs tū 'bonōs librōs' dīcis?" - С.: "Какие книги ты называешь 'хорошими'?"
Diodōrus: "Multōs 'bonōs librōs' dīcere possum, sed in prīmīs librōs Platōnis, in quibus Sōcratem cum amīcīs colloquentem facit. Semper dēlector cum legō sermōnēs illōs clārissimōs, quamquam multa sunt in iīs quae ego nōn bene intellegō; neque Aristotelēs, discipulus Platōnis doctissimus, facilior esse mihi vidētur. Iam vērō Epicūrī librōs legere incipiam." - Д.: "Много хороших книг назвать могу, но прежде всего книги Платона, в которых Сократ беседует с друзьями. Всегда наслаждаюсь, когда читаю эти знаменитые диалоги, хотя многое в них не вполне понимаю; также Аристотель, учёнейший ученик Платона, как мне кажется, не легче. Сейчас начну читать Эпикура".
Symmachus: "Quis est Epicūrus?" - С.: "Кто такой Эпикур?"
Diodōrus: "Epicūrus est philosophus Graecus, ut Sōcratēs et Platō et Aristotelēs." - Д.: "Эпикур - греческий философ, как Сократ, и Платон, и Аристотель".
Symmachus: "Ego numquam philosophum audiō aut legō. Cūr tū philosophōs Graecōs ita dīligis?" - С.: "Я никогда не читаю и не слушаю философов. Почему ты так почитаешь греческих философов?"
Diodōrus: "Quia philosophī nōs rēctē beātēque vīvere docent. Nōlī putāre, Symmache, hominī satis esse corpus cūrāre: etiam mentem cūrāre opus est, neque id fierī potest sine librīs philosophōrum. Is sōlus beātus esse mihi vidētur cui nōn modo corpus sānum est, sed etiam mēns sāna in corpore sānō." - Д.: "Потому что философы учат нас жить правильно и счастливо. Не думай, Сюммахе, что людям достаточно заботиться только о теле; также надлежит заботиться и о рассудке, это невозможно сделать без книг философов. Тот только счастлив, по-моему, у кого не только здоровое тело, но ещё и здоровый дух в здоровом теле".
Symmachus: "Ego beātē vīvō ac mentem sānam habeō, quamquam philosophōs nōn legō neque deōs vereor." - С.: "Я живу счастливо и имею здравый ум, хотя не читаю философов и не верю в богов".
Diōdorus: "Epicūrus docet deōs rēs hūmānās non cūrāre." - Д.: "Эпикур учит, что боги не интересуются делами людей".
Symmachus: "Ego putō nūllōs esse deōs. Tūne Iovem cēterōsque deōs verēris?" - С.: "Я считаю, что никаких богов нет. Неужели ты веришь в Юпитера и остальных богов?"
Diodōrus: "Nōn vereor eōs, ut mē docet Epicūrus. Sed, nesciō quōmodo, multās rēs videō quae incertum mē faciunt. Sī nūllus est deus, quōmodo sōl et stēllae movērī possunt? unde oriuntur ventī et imbrēs? quis fulgura tonitrūsque efficit?" - Д.: "Не верю в них, как меня учит Эпикур. Но, не понимаю как, когда вижу многое, что заставляет меня сомневаться. Если нет богов, каким образом солнце и звёзды могут двигаться? Откуда начинаются ветры и дождь? Кто делает гром и молнию?"
Symmachus: "Interrogā Epicūrum, magistrum tuum!" - С.: "Спроси Эпикура, своего учителя!"
Diodōrus: "Sī Epicūrum rēctē intellegō, 'haec omnia per sē fierī dīcit'. Praetereā dīcit, ut ante eum Dēmocritus, 'omnem rem, omnem māteriam efficī ex partibus minimīs, quae semper moventur.' Eae particulae minimae, quae dīvidī nōn possunt, Graecē appellantur 'atomī'." - Д.: "Если правильно понимаю Эпикура, говорит, что "всё это само собой делается"." Кроме того говорит, как до него Демокрит, что "все предметы, все материалы сделаны из мельчайших частиц, которые всегда движутся. Эти мельчайшие частицы, которые нельзя разделить, греки называют "атомы"."
Symmachus pōculum tollēns "Quid?" inquit, "Etiamne hoc pōculum ex minimīs particulīs cōnstāre putās? Cum tam stultē loqueris, nōn putō mentem tibi sānam esse!" - С.:, поднимая чашу, "Что?" - грит, - "Неужели считаешь, что эта чаша состоит из мельчайших частиц? Когда так глупо говоришь, не считаю, что рассудок твой здоров!"
Diodōrus: "Adhūc incertus sum, sed iam plūra dē nātūrā rērum legam apud Epicūrum et apud Lucrētium." - Д.: "В данный момент ещё сомневаюсь, но буду больше читать о природе вещей у Эпикура и у Лукреция".
Symmachus: "Quis est Lucrētius?" - С.: "Кто такой Лукреций?"
Diodōrus: "Est discipulus Epicūrī Rōmānus. Sex librōs eius possideō quibus titulus est Dē rērum nātūrā." - Д.: "Это римский ученик Эпикура. Имею шесть его книг, название которых Из природы вещей".
Hīc Symmachus pōculum exhauriēns "Bene valē" inquit,"discipule Epicūrī!" - Тут Сюммах, осушая свою чашу, "Будь здоров, грит, - ученик Эпикура!"
Sed eō ipsō tempore fulgur clārissimum tabernam obscūram illūstrat, sequente tonitrū māximō. "Iuppiter Optime Māxime!" exclāmat medicus perterritus, dum pōculum eī ē manū lābitur. Diodōrus rīdēns "Vidēsne" inquit "pōculum tuum cōnstāre ex particulīs minimīs?" - Но в это самое время ярчайшая молния освещает тёмную таверну, с последующим оглушительным раскатом грома. "Юпитер Всеблагой Всемогущий!" - восклицает испуганный лекарь, в то время как чаша выскальзывает из его руки. Диодор, смеясь: "Неужели не видишь, -грит, - что твоя чаша состоит из мельчайших частиц?"