"Я художник, я так вижу!"

[Damaskin]

С таджикского переводили?

С классического персидского.

[Poirot]

С таджикского переводили?

С классического персидского.

Круто.

[Sordes pilosus]

Дмитрий Кедрин Кофейня

...Имеющий в кармане мускус
не кричит об этом на улицах.
Запах мускуса говорит за него.
Саади

У поэтов есть такой обычай —
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
Магомет, в Омара пальцем тыча,
Лил ушатом на беднягу ругань.

Он в сердцах порвал на нем сорочку
И визжал в лицо, от злобы пьяный:
«Ты украл пятнадцатую строчку,
Низкий вор, из моего «Дивана»!

За твоими подлыми следами
Кто пойдет из думающих здраво?»
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: «Браво!»

А Омар плевал в него с порога
И шипел: «Презренная бездарность!
Да минет тебя любовь пророка
Или падишаха благодарность!

Ты бесплоден! Ты молчишь годами!
Быть певцом ты не имеешь права!»
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: «Браво!»

Только некто пил свой кофе молча,
А потом сказал: «Аллаха ради!
Для чего пролито столько желчи?»
Это был блистательный Саади.

И минуло время. Их обоих
Завалил холодный снег забвенья.
Стал Саади золотой трубою,
И Саади слушала кофейня.

Как ароматические травы,
Слово пахло медом и плодами,
Юноши не говорили: «Браво!»
Старцы не кивали бородами.

Он заворожил их песней птичьей,
Песней жаворонка в росах луга...
У поэтов есть такой обычай —
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
1936

Всё так. Ну или...

Извините, вам запрещён просмотр содержимого спойлеров.

[Damaskin]

Круто.

Так на таджикский классических персидских поэтов, похоже, и не переводят. Так что как их переводить с таджикского?

[Вл. Самошин]

...а Лозинский ваш дерьмо.

Где я утверждал такое? Вы, словно опытный карточный шулер, постоянно передёргиваете "карты". Я ни слова не говорил о Лозинском, равно как и о его переводе. Я говорил о том, что "Письмо Татьяны Онегину" Пушкин сочинил, уже прочитав "Элегию" Деборд-Вальмор. Только это! Я ни словом не обмолвился о процитированном вами переводе Лозинского. Зачем вы лжёте, постоянно лжёте?

[Вл. Самошин]

Что, собственно, и требовалось доказать.

Что́ доказать и кем требовалось? Если вы имеете в виду то, что переводы формально являются переводами, а на деле – это сочинения их авторов, то да, это так и есть, и это то, о чём я и говорю.

Что вы тут как юродивый блатной на допросе?Сто раз вы это утверждали, мне сейчас лень искать.

Damaskin, что за слог?! Где вы понабрались таких выражений? Вы провоцируете меня на ответное оскорбление? Но я не стану оскорблять вас, поскольку если поначалу ваши оскорбления и огорчали меня, то, от того, что вы их непрерывно повторяете, они стали веселить меня: забавно наблюдать, как вы раскрываетесь с такой неожиданной (и вовсе не лучшей!) стороны. Замечу лишь, что мне нет никакого дела до вашей лени. Поищите, будьте так добры, где я такое утверждал.

[Вл. Самошин]

Приведу свой перевод стихотворения Вольтера, ссылку на которое привёл Утгарда Локи. Исключительно для того, чтобы показать, что пушкинские "Стансы/Из Вольтера", если и являются переводом, то весьма вольным. Заранее предвижу очередной поток оскорблений со стороны Damaskin'a, но, как я уже говорил, они уже меня лишь забавляют.

[Вл. Самошин]

FRANÇOIS MARIE AROUET (1694 – 1778)

A M-ME DU CHÂTELET

Si vous voulez que j'aime encore,
Rendez-moi l'âge des amours;
Au crépuscule de mes jours
Rejoignez, s'il se peut, l'aurore.
 
Des beaux lieux où le dieu du vin
Avec l'Amour tient son empire,
Le Temps, qui me prend par la main,
M'avertit que je me retire.
 
De son inflexible rigueur
Tirons au moins quelque avantage.
Qui n'a pas l'esprit de son âge
De son âge a tout le malheur.
 
Laissons à la belle jeunesse
Ses folâtres emportements:
Nous ne vivons que deux moments;
Qu'il en soit un pour la sagesse.
 
Quoi! pour toujours vous me fuyez,
Tendresse, illusion, folie,
Dons du ciel, qui me consoliez
Des amertumes de la vie!
 
On meurt deux fois, je le vois bien:
Cesser d'aimer et d'être aimable,
C'est une mort insupportable;
Cesser de vivre, ce n'est rien.
 
Ainsi je déplorais la perte
Des erreurs de mes premiers ans;
Et mon âme, aux désirs ouverte,
Regrettait ses égarements.
 
Du ciel alors daignant descendre,
L'Amitié vint à mon secours;
Elle était peut-être aussi tendre,
Mais moins vive que les Amours.
 
Touché de sa beauté nouvelle,
Et de sa lumière éclairé,
Je la suivis; mais je pleurai
De ne pouvoir plus suivre qu'elle.
<1741>

ФРАНСУА-МАРИ АРУЭ́ /ВОЛЬТЕР (1694 – 1778)

ГОСПОЖЕ ДЮ ШАТЛЕ́

Если хотите вы, чтоб я ещё любил,
Возраст любви тогда верните мне;
И на закате дней моих
Соедините с ним и мой рассвет.

Из мест прекрасных, тех, где винный бог,
Свою империю создал вместе с Амуром,
Уж время за руку меня возьмёт вот-вот –
Оно уйти меня пытается принудить.

Из непреклонной строгости его,
Давайте, извлечём мы пользу для себя:
Ведь, кто не думает о возрасте своём,
Все беды свалят на того его года.

Прекрасной юности оставим
Её горячность и игривость:
Живём мы лишь мгновений пару;
Одно – благоразумью посвятим мы.

Ка́к! Вы от меня навек сбежали?
Безумье, нежность и обман,
Дары небес, что так смягчали
Мне горький привкус бытия!

Мы умираем дважды – вижу я прекрасно,
Но перестать любить, и быть любимым,
Такая смерть, поистине, нам нестерпима:
Пустяк нам – с жизнью распрощаться.

И вот теперь я пла́чу об утрате
Ошибок первой юности моей;
Душа моя – желаниям открыта –
Жалеет заблуждения тех дней.

С небес спуститься созволив,
На помощь Дружба мне пришла;
Такой же ласковой она была, быть может,
Но не такой живою, как бывала Страсть.

Растроганный красою её новой,
Её лучами душу осветив,
За ней пошёл я, проливая слёзы,
Что мог за не́ю лишь идти.


Перевёл с французского Владимир Самошин.

[Вл. Самошин]

P.S. Стихотворение Пушкина "Стансы" (из Вольтера):

АЛЕКСАНДР ПУШКИН (1799 – 1837)

СТАНСЫ (ИЗ ВОЛЬТЕРА).

Ты мне велишь пылать душою:
Отдай же мне минувши дни,
И мой рассвет соедини
С моей вечернею зарёю!

Мой век невидимо проходит,
Из круга смехов и харит
Уж время скрыться мне велит
И за руку меня выводит.

Пред ним смириться должно нам.
Кто применяться не умеет
Своим пременчивым годам,
Тот горесть их одну имеет.

Счастливцам резвым, молодым
Оставим страсти заблужденья;
Живём мы в мире два мгновенья —
Одно рассудку отдадим.

Ужель навек вы убежали,
Любовь, мечтанья первых дней —
Вы, услаждавшие печали
Минутной младости моей?

Нам должно дважды умирать:
Проститься с сладостным мечтаньем —
Вот смерть ужасная страданьем!
Что значит после не дышать?

На сумрачном моём закате,
Среди вечерней темноты,
Так сожалел я об утрате
Обманов сладостной мечты.

Тогда на голос мой унылый
Мне дружба руку подала,
Она любви подобна милой
В одной лишь нежности была.

Я ей принёс увядши розы
Весеёлых юношества дней
И вслед пошёл, но лил я слёзы,
Что мог идти вослед лишь ей!
<1817>

[Utgarda Loki]

Приведу свой перевод стихотворения Вольтера, ссылку на которое привёл Утгарда Локи. Исключительно для того, чтобы показать, что пушкинские "Стансы/Из Вольтера", если и являются переводом, то весьма вольным.

Вы уже морально торжествуете над бедным младым лицеистом Александром, как я понимаю?

[Damaskin]

А вот это стихотворение в переводе Михаила Кудинова. Это уже советская школа перевода.

К мадам дю Шатле

Коль вы любви моей хотите,
Верните молодость мою.
Первоначальную зарю
С закатом дня соедините.

В краю, где бог любви царит,
Где опьяненье правит всеми,
Взяв за руку меня, велит
Мне этот край покинуть Время.

Не возродим мы ничего,
Хотя б одно понять умея:
Кто с возрастом не стал умнее,
Лишь тяжесть чувствует его.

Оставим юности прекрасной
Пыл увлечений с их огнем;
Мы два мгновения живем,
Одним пусть мудрость правит властно.

Безумство, нежность, хмель игры,
Вы от меня навек бежали,
Вы отняты, небес дары,
Что горечь жизни мне смягчали.

Два раза умираем мы;
Но не любить, не быть любимым -
С таким концом невыносимым
Сравниться ль холод вечной тьмы?

Так я оплакивал потерю
Иллюзий юности моей;
Душа, уж больше в них не веря,
О них скорбела лишь сильней.

В моей печали неизбежной
На помощь дружба мне пришла
И, как любовь, казалась нежной,
Но только сдержанней была.

Пленен ее красой и взглядом,
Я отдал ей всего себя
И рядом с нею шел, скорбя,
Что лишь она со мною рядом.

[Damaskin]

Почему, собственно, у Самошина перевод неточный? Потому что он не дает верного представления о форме стихотворения.

С небес спуститься созволив,
На помощь Дружба мне пришла;
Такой же ласковой она была, быть может,
Но не такой живою, как бывала Страсть.

Du ciel alors daignant descendre,
L'Amitié vint à mon secours;
Elle était peut-être aussi tendre,
Mais moins vive que les Amours.

У Вольтера мы видим равно количество слогов во всех четырех строках и точные рифмы. Можно ли воспроизвести это по-русски? Безусловно. Кудинов это прекрасно сделал:

В моей печали неизбежной
На помощь дружба мне пришла
И, как любовь, казалась нежной,
Но только сдержанней была.

Кудинов переводит не слова (как это пытается делать Самошин), а смысл стихотворения. Поэтому у него получается точно и в смысловом, и в формальном отношении.

Пушкин отходит дальше от оригинала.

Тогда на голос мой унылый
Мне дружба руку подала,
Она любви подобна милой
В одной лишь нежности была.

Но в его время отношение к точности перевода было иным.  Для начала 19 века он может считаться весьма точным.

[KW]

С небес спуститься соизволив,
На помощь Дружба мне пришла;
Такой же ласковой она была, быть может,
Но не такой живою, как бывала Страсть.

С Любовью в нежности поспорив,
Хотя отнюдь не столь жива.

[Damaskin]

С Любовью в нежности поспорив,
Хотя отнюдь не столь жива.

"Пришла - жива" это увы, не рифма. Так что не пойдет. 

[KW]

"Пришла - жива" это увы, не рифма. Так что не пойдет. 

Вы капризничаете. А "пришла - была" - хорошая рифма?

[Damaskin]

Вы капризничаете.

Нет.

А "пришла - была" - хорошая рифма?

Точная, но примитивная.
KW, все очень сложно. Перевести, сохраняя размер и точные рифмы, не так уж сложно. Это, скажем так, минимальные требования. Но это еще не значит, что перевод хорош.   

[Damaskin]

Например, Чуковский разбирает перевод Меркурьевой из Шелли.

Оригинал:

Be thy sleep
Calm and deep,
Like theirs who fell — not ours who weep!

Перевод:

Тих будь он,
Благ твой сон,
Как тех, кто пал, не наш — сквозь стон.

Чуковский пишет:

В переводах Меркурьевой нет пустозвонной бальмонтовщины. Меньше всего их можно назвать легковесными. Они достопочтенны и солидны. Казалось бы, наконец-то у советских читателей есть возможность по-настоящему познакомиться с поэзией великого революционного лирика.

Переводчица В. Д. Меркурьева прилежно выполнила все наиболее строгие требования, предъявляемые к переводу стихов самыми крутыми педантами.

Число строк ее перевода всегда равно числу строк переведенного текста.

Ритмика подлинника и порядок чередования рифм соблюдены пунктуальнейше.

Но Шелли здесь нет и в помине. Вместо него перед нами какой-то злосчастный заика, сочинитель неудобочитаемых виршей, которые приходится разгадывать, словно шараду.
Представьте себе двести страниц, заполненных такой тарабарщиной. Кто он такой, этот непостижимый «не наш», падающий куда-то сквозь чей-то загадочный стон? Фразеология такая тугая и сбивчивая, что приходится, словно сквозь колючую проволоку, продираться к смыслу чуть ли не каждой строфы. Именно эта затрудненность, утомительность речи выступает в переводах на первое место как главное качество Шелли. Между тем у Шелли этого-то качества никогда не бывало: Шелли один из самых музыкальных поэтов, какие когда-либо существовали на всем протяжении всемирной словесности. Прозрачность его стиля обаятельна.
Ведь нет никакого сомнения, что переводчица во время работы пребывала в приятной уверенности, будто она дает точнейшую копию подлинника. И ее иллюзия понятна, ибо в ее переводе имеются все формальные показатели точности.

Но она забыла еще об одном показателе: о той легкой и свободной поэтической дикции, которая свойственна лирике Шелли.

[KW]

Но она забыла еще об одном показателе: о той легкой и свободной поэтической дикции, которая свойственна лирике Шелли.

Да уж кто бы говорил! Я, правда, не помню, что у Чуковского есть из поэтических переводов, но прозу он переводил весьма посредственно, упуская как раз ту самую изюминку авторского слога.

[Damaskin]

Я, правда, не помню, что у Чуковского есть из поэтических переводов

Уитмена он переводил.
А вот что он переводил из прозы - не помню. Конан Дойла?

[Вл. Самошин]

Вы уже морально торжествуете над бедным младым лицеистом Александром, как я понимаю?

Ну, что вы, Utgarda Loki! (Кстати, прошу прощенья, что ваш ник я написал кириллицей, растяпа!) Нет, конечно, до "нашего всего", куда мне! Просто мне хотелось показать, что в стихотворении Вольтера не ни "хари́т", ни "увядших роз"», ни "минутной младости", ни кое-каких ещё мелких вольностей.

[KW]

Я, правда, не помню, что у Чуковского есть из поэтических переводов

Уитмена он переводил.
А вот что он переводил из прозы - не помню. Конан Дойла?

Конан Дойл ещё ладно, а О.Генри у него довольно зануден.

Это, скажем так, минимальные требования. Но это еще не значит, что перевод хорош.   

Я, в общем, и не утверждаю, что моё совместное с Самошиным творчество действительно хорошо (я там словесей наплёл неудобоговоримо), и всё же в целом по стилю вышло ближе к оригиналу, чем у нашего всего, кмк. Хотя, пылкий и юный поэт, скорее всего, именно так возвышенно и хотел перевести Вольтера.
В целом же я хотел показать, что если Самошин не будет буквоедствовать, то у него всё может неплохо получиться при желании.

[Вл. Самошин]

С небес спуститься созволив...

Damaskin, надеюсь, вы поняли, что в слове "созволив" я допустил досадную опечатку, и что читать следует "соизволив"?

Du ciel alors daignant descendre,
L'Amitié vint à mon secours;
Elle était peut-être aussi tendre,
Mais moins vive que les Amours.
У Вольтера мы видим равно количество слогов во всех четырех строках и точные рифмы.

Вы-то, может, и видите, а я нет.

Du ciel alors daignant descendre: 7 слогов
L'Amitié vint à mon secours: 8 восемь слогов
Elle était peut-être aussi tendre: 7 слогов
Mais moins vive que les Amours: 7 слогов

Что до рифм, то у Вольтера они здесь "мужские", оканчивающиеся на ударный слог, а у Кудинова и Пушкина – рифма перекрёстная, то женская, то мужская.

Можно ли воспроизвести это по-русски? Безусловно. Кудинов это прекрасно сделал:

В моей печали неизбежной
На помощь дружба мне пришла
И, как любовь, казалась нежной,
Но только сдержанней была.

Где же здесь "равное количество слогов"?

В моей печали неизбежной: 9 слогов
На помощь дружба мне пришла: 8 слогов
И, как любовь, казалась нежной: 9 слогов
Но только сдержанней была: 8 слогов.

Пушкин отходит дальше от оригинала.

Глазам своим не верю! Damaskin, неужели заметили вы это?

[Вл. Самошин]

С Любовью в нежности поспорив,
Хотя отнюдь не столь жива.

Да, переиначить, чтобы выглядело "складно", можно. Но цель моя в другом: как можно ближе сделать перевод к оригиналу.

[Damaskin]

О.Генри у него довольно зануден.

Мне так не показалось.
Его Уитмена многие ругают... Но лучше, кажется, никто не перевел. 

[Damaskin]

Вы-то, может, и видите, а я нет.

Du ciel alors daignant descendre: 7 слогов
L'Amitié vint à mon secours: 8 восемь слогов
Elle était peut-être aussi tendre: 7 слогов
Mais moins vive que les Amours: 7 слогов

То есть вы еще и слоги считать не умеете.
В строках с мужскими рифмами здесь 8 слогов, в строках с женскими - 9.