Тараканиада :)

[Авишаг]

Кстати, у Бродского в стихотворении про муху 63 строфы, так что нам до мэтров еще далеко

Мы тренируемся и тренируемся

[From_Odessa]

Про тараканов пишут все,
Они тут в теме уж везде.
И лапками перебирают,
Усами место проверяют.
Нет, я не спорю, тараканы хороши,
Ну, может, не для пищи, для души.
Но разве это справедливо?
У мух понятная обида.
Они летают в вышине,
А иногда сидят вон на столе.
И лапки друг о друга трут,
И тоже к людям на приют.
Их почему вниманьем обделили,
Им почему стихов не посвятили?
Ну разве хуже чем они,
Ну разве могут мухи без любви?
Пока про мух мы с вами говорили,
Подняли бунт жуки - о них забыли!
Ждут, гневно крылья расправляют,
Их тараканьи аргументы ни в чем не убеждают.
Тем временем пищат над ухом комары,
Считают, что ничем не хуже и они.
А тараканы хором начали кричать,
Что надобно жуками их признать.
Ведь разве кто-то будет сходство отрицать?
Вот этого уж точно не отнять.
Но и жуков не хочется гневить,
А ведь не будут с тараканами родство водить.
Тем временем кузнечик подал голос из кустов:
"Не путайте, пожалуйста, я не сверчок!"
Сороконожка шепнула из угла,
Что и о ней запамятовАть никак нельзя.
Паук же сообщил,
Что мира нет без паутин.
На что тарантул возразил,
Что без нее живут вот тоже пауки.
И что же делать нам теперь,
Как обойтись без возмущений и потерь?
Вот так всё понеслось,
А с тараканов началось.

[Damaskin]

Кстати, у Бродского в стихотворении про муху 63 строфы, так что нам до мэтров еще далеко

Количество - еще не качество

[Авишаг]

Таракан рулит
Ещё ни одно моё произведение не породило такой творческой активности.
Таракану, ура!

[Damaskin]

Таракан рулит
Ещё ни одно моё произведение не породило такой творческой активности.
Таракану, ура!

 

[Damaskin]

И тайно обзови его, к примеру,
Рочем бен Салманом.

Кстати, а почему бен Салман? На что это намек? На наследного принца Саудовской Аравии? 

[zwh]

И тайно обзови его, к примеру,
Рочем бен Салманом.

Кстати, а почему бен Салман? На что это намек? На наследного принца Саудовской Аравии? 

Ну, так стихийно сложилось, то два этих симпатичных перца наши друг друга в моих виршах. Что поделать -- стихия непредсказуема.

[Авишаг]

симпатичных перца наши друг друга в моих виршах. Что поделать -- стихия непредсказуема.

А второй перец кто?

[zwh]

Однажды, выпив весь коньяк,
Балладу я о таракане
Почал писать, и был мне знак --
Искристой жидкостью в стакане.

А тучи по небу неслись --
Их вовсе не манила высь,
Их скор и странен был полет --
А ну-ка, декать, чья возьмет?

А бен Салман лежал в углу,
Недвижимый и молчаливый...
Ничуть не робкий, не пугливый,
Он пал и покорился злу.

Его не будут чтить в веках,
Над Индом не развеют прах.


Ну, что ж, мой друг, давай решим,
С чего начать поэму эту.
Я знаю, ты неутешим
И жаждешь всех призвать к ответу.

Твой гнев столь страшен и велик,
Что исказил твой мирный лик.
Так велика святая злость,
как будто в горло впилась кость.

Что общего у злости той
С веселым парнем бен Салманом?
Об этом даже спорить странно --
Их связи видимой, простой.

Она отлично всем видна,
Хотя неброска и бледна.

[zwh]

симпатичных перца наши друг друга в моих виршах. Что поделать -- стихия непредсказуема.

А второй перец кто?

Трудно сказать, кто из них первый, кто второй -- принц иль таракан. Научная загадка-с.

[Авишаг]

Однажды, выпив весь коньяк,
Балладу я о таракане
Почал писать, и был мне знак --
Искристой жидкостью в стакане.

А тучи по небу неслись --
Их вовсе не манила высь,
Их скор и странен был полет --
А ну-ка, декать, чья возьмет?

А бен Салман лежал в углу,
Недвижимый и молчаливый...
Ничуть не робкий, не пугливый,
Он пал и покорился злу.

Его не будут чтить в веках,
Над Индом не развеют прах.


Ну, что ж, мой друг, давай решим,
С чего начать поэму эту.
Я знаю, ты неутешим
И жаждешь всех призвать к ответу.

Твой гнев столь страшен и велик,
Что исказил твой мирный лик.
Так велика святая злость,
как будто в горло впилась кость.

Что общего у злости той
С веселым парнем бен Салманом?
Об этом даже спорить странно --
Их связи видимой, простой.

Она отлично всем видна,
Хотя неброска и бледна.

Ну Вы даёте! Неиссякаемый источник тараканописи

[Damaskin]

Ну Вы даёте! Неиссякаемый источник тараканописи

Чувствую, zwh на поэму разгоняется. "Илья Муромец и Тараканище", как-то так. 

[Авишаг]

Ну Вы даёте! Неиссякаемый источник тараканописи

Чувствую, zwh на поэму разгоняется. "Илья Муромец и Тараканище", как-то так. 

[Авишаг]

Ладно, нате пока всё, что есть, про бен Салмана:

Однажды, выпив весь коньяк,
Балладу я о таракане
Почал писать, и был мне знак --
Искристой жидкостью в стакане.

А тучи по небу неслись --
Их вовсе не манила высь,
Их скор и странен был полет --
А ну-ка, дескать, чья возьмет?

А бен Салман лежал в углу,
Недвижимый и молчаливый...
Ничуть не робкий, не пугливый,
Он пал и покорился злу.

Его не будут чтить в веках,
Над Индом не развеют прах.


Ну, что ж, мой друг, давай решим,
С чего начать поэму эту.
Я знаю, ты неутешим
И жаждешь всех призвать к ответу.

Твой гнев столь страшен и велик,
Что исказил твой мирный лик.
Так велика святая злость,
как будто в горло впилась кость.

Что общего у злости той
С веселым парнем бен Салманом?
Об этом даже спорить странно --
Их связи видимой, простой.

Она отлично всем видна,
Хотя неброска и бледна.


И я по молодости лет
Впадал в неведомые грезы,
Ловил весь ультрафиолет,
Сок недолюбливал березы.

И мой приятель бен Салман
Знал силу мышц и крапкий стан,
В подвале не жевал смолу
И не завидовал орлу.

Хоть молодежную ту прыть
Всю тоже знал он и изведал,
С ученым поддержать беседу --
И этим мог он удивить.

Короче, парень был хорош --
Подчас сиял, как медный грош.


Но юных дней прошла весна,
И поступил он в мореходку.
В нем ощущалась глубина,
Когда другие пили водку.

Большая сила в нем была,
Она сжигала всё дотла --
Все эти выверты небес,
Страстей всех мрак и черный лес.

Но обо всем я не могу
Вам говорить да и и не буду --
Не суйте грязную посуду
Под нос ни другу, ни врагу.

Вот так прошло 12 лет,
Но нет любви и счастья нет.


Усы... да что теперь усы?
Какой в них смысл теперь, братуха?
Вот бьют старинные часы,
А ты внимаешь им в полуха.

Никем по жизни не любим...
Жизнь это или странный мим?
Идет по тросу акробат --
Коль упадет, не виноват.

Летит пчела, жужжит пчела...
Решимость в бен Салмане крепла,
Что возродится он из пепла,
Возмется снова за дела.

Летит по небу сонм планет,
и лишь одной в той куче нет.


О да, он Плиния читал,
Из Гесиода знал три строчки...
Умишко скуден, просто мал,
Но есть ажурные очочки.

И есть залысина на лбу --
Мол, не испытывай судьбу!
Но негасимым тем огнем
Пылала Манипура в нем.

И ощутив едва прогресс,
Себе он цели ладно ставил
И мчал, не изменяя правил:
Лес на пути -- гони сквозь лес!

И этих правил ручеек
Салмана бедного увлек.

[Авишаг]

Да, в нем рачительность была,
но волю подавляло Слово --
Оно, раскинув два крыла,
Являлось смыслом и основой!

Светился ярко весь процесс,
Как Слово шло к нему с небес --
Как светом молнии весь путь
Был освещен. Сметая муть,

Свет очищал потемки эти,
Пинкими изгонял всю мглу,
Всё зло, разнузданность, хулу,
Чтоб истребить их на планете.

Не промах парень был Салман --
Пишу и сам я духом пьян.


Младых он ставил на крыло --
Таким всегда нужна подмога.
А передать чтоб ремесло,
Учитель должен быть от Бога.

Иначе юные умы
Витать в миазмах будут тьмы,
И может даже, в тьме такой
Внезапно обретут покой.

А после в этом обвинят,
Конечно, бедного Салмана,
К изгнанью -- будет дико странно --
Коль не его приговорят.

Короче, у Салмана жизнь --
Хоть всеми лапками держись!

[Авишаг]

Итак, мой кореш бен Салман
Решил судьбе не ставить боле
В колеса палки -- тонкий стан
Его не годен к этой роли.

Он взял и за Плутарха сел,
А меч на ниточке висел
На бенсалмановым плечом --
Читай, не думай ни о чем.

Да, связь он ощущал всегда
С Плутархом, Гегелем, Спинозой...
Любил, зайдя в избу с мороза,
Взять томик Шиллера всегда.

Преображался бен Салман,
Лечился от душевных ран.


Еще он переписку вел
И с Мопассаном, и с Вольтером.
Писал прожекты -- больше в стол  --
И наплевал на всю карьеру.

Сквозь ночь вела его всегда
Та путеводная звезда,
Что лампой освещала мглу,
И мгла та пряталась в углу.

Он также с Гейне был знаком,
В Париж заезживал частенько --
Вполне по шапке был наш Сенька,
Была б та шапка с козырьком.

А годы медленно идут,
А после виснут -- как хомут.

[Авишаг]

Ого...

И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще не ясно различал.

 

[zwh]

Итак, мой кореш бен Салман

Напоминает мне 20-летней примерно давности переделку из "Онегина":

Владимир -- давний мой приятель --
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы,
Или учились, мой читатель.

И я похвастаться могу
Дипломом красным ЛГУ.

[zwh]

Надену нынче старый фрак,
Пройдусь неспешно по бульвару...
Мы раньше с бен Салманом так
Гуляли часто здесь напару.

И смех нас женский услаждал,
В душе смятенье пробуждал.
Вокруг сновали, как гипноз,
Наверно тысячи стрекоз.

Я небольшой любитель пчел,
Хотя они добросердечны,
Но жалят иногда беспечно,
Что я, конечно, не учел.

А если б не было там мух,
Был б мой рассказ и строг, и сух.


Порой кидался в омут он
Прикосновений и прелюдий,
Но убеждался: это -- сон,
Никто с Салманом спать не будет!

Столь много лапок у него,
А что под ними? Ничего...
А сердца где горячий мяч,
Чтоб бился, рвался, несся вскачь?

Что бен Салман ответить мог?
"Увы, мамзель, не энтомолог
Я, а любитель нежных пчелок".
Такого пустят на порог?

Вот так несла его судьба,
То милосердна, то груба.


И снова Гегель, и Мольер,
И вольтерьянцы, и марксисты,
Великие все пианисты --
Друзья из очень разных сфер...

То сам Билл Гейтс, то Цицерон --
Со всеми был знакомый он.
Его чурался -- без обид! --
Один лишь только Еврипид.

Он как-то к Данте заходил --
Попить чайку, похрумать сушки,
Поесть вчерашние ватрушки,
Чтобы к утру набраться сил.

Но интеллектуальный спор
По новой из него попер.

[Damaskin]

Отлично! Правда, сюжет пока неясен... Это всё прелюдии. 

[zwh]

Отлично! Правда, сюжет пока неясен... Это всё прелюдии. 

Да какой там сюжет -- чисто бред горячечный!

[zwh]

Он после спора с Данте был
Без сил и весь обескуражен,
Угас весь спорщический пыл,
А вид его был просто страшен --

Усы свернулись, просто жуть!
А в голове -- гуденье, муть...
Весь слов его боезапас
Иссяк и попросту угас.

И с влажной тряпочкой на лбу,
Во рту с таблеткой валидола...
Сраженный вирусом Эбола
Как будто, он лежал в углу.

Прислуга бренди поднесла
И в дверь на цыпочках ушла.


"Нет, это, братцы, чересчур! --
Подумал бен Салман, весь бледный. --
Мне на хрена такой паркур?
Теперь лежу больной и бледный...

Совсем вся сила из меня
Иссякла до скончанья дня.
Смогу ль, покинувши кровать,
Свои же лапки сосчитать?

Что с ними стало, посмотри, --
Он говорил в бреду горячем,
Бессильный, бледный и незрячий, --
Где было две их, стало три!"

Чтоб излечить всю эту муть,
Пролег его на Капри путь.

[Авишаг]

Отлично! Правда, сюжет пока неясен... Это всё прелюдии. 

Да какой там сюжет -- чисто бред горячечный!

@zwh, а до Вас лс доходят?
А то я Вам писала и не поняла, дошло или нет.

[Lao_Xiao]

Ваши тараканы весьма занимательны

[VagneR]

Ваши тараканы весьма занимательны

Присоединяюсь с замечанию.