Тараканиада :)

[Авишаг]

Лучше "А послезавтра всё забыть".

Если нажимать «редактировать», можно изменять в самом сообщении.

[zwh]

Лучше "А послезавтра всё забыть".

Если нажимать «редактировать», можно изменять в самом сообщении.

А, да. Ну, чтоб видели все, что было изменение.

[Авишаг]

Лучше "А послезавтра всё забыть".

Если нажимать «редактировать», можно изменять в самом сообщении.

А, да. Ну, чтоб видели все, что было изменение.

а зачем?

[zwh]

Лучше "А послезавтра всё забыть".

Если нажимать «редактировать», можно изменять в самом сообщении.

А, да. Ну, чтоб видели все, что было изменение.

а зачем?

Ну, вдруг какой-нибудь фанат уже выучил наизусть исходный вариант, а тут я показываю ему -- не-ет, мил чел, треба переучить по новой!

[Авишаг]

Лучше "А послезавтра всё забыть".

Если нажимать «редактировать», можно изменять в самом сообщении.

А, да. Ну, чтоб видели все, что было изменение.

а зачем?

Ну, вдруг какой-нибудь фанат уже выучил наизусть исходный вариант, а тут я показываю ему -- не-ет, мил чел, треба переучить по новой!

[zwh]

Не, "завтра" все-таки слишком много там. Тогда "Чтоб утром вновь забыть покой".

[zwh]

Один он лезет вверх по скалам,
Нетвердо держится нога,
Хотя рискует он немало,
Не видя цельного врага.

А враг его -- его гордыня.
"Я небо вижу самым синим!
Я знаю лучше всех Закон,
Что свыше писан испокон!"

Вот тут его подстрегает,
Ущелье, промеж скал разлом...
Ну, что же, братец, поделом
Тебе расщелина такая!

Ты сам опасный выбрал путь.
Сорвешься -- некому взгрустнуть.


Кем ты тогда родишься вновь?
Рабом иль нищим самым грязным?
Лицо его разбито в кровь,
Смердит он запахом ужасным...

Увидишь ты его в корчме
Или около корчмы, во тьме,
лежащим у дороги в луже,
Лишь потому, что был разбужен

И рвался ввысь вперед иных,
Но не сдержался, не вписался,
Ущелий, скал не опасался,
Путей не ведал обходных.

Как знать, друзья, кто он таков --
Сей завсегдатай кабаков?

[zwh]

Так грустно размышлял Салман...
Да, он знаком был с Анни Безант!
Но тут он вдруг попал в капкан
Ментальный, ибо ни железом,

Ни уж тем более огнем
Людей он гнать не рвался. В нем
Стремленья не было такого:
Прийти, срывая все покровы,

И к счастью всех людей погнать.
А люди ж разные, ребята, --
Есть сыроежки, есть опята...
Неясно, как их распознать.

А всех совать в один бульон...
Насколь съедобен выйдет он?


Так где же твой, Салман, двойник?
Куда его ты вновь отправил?
На Марс, на главный их ледник?
К Тлаватлям, чтоб их там наставил

Он, как картинками писать
Слова, чтоб как-то разобрать
Смогли их глупые потомки,
Чтоб малость осветить потемки

Тем, что де Ланда сохранил?..
Всё будет брошено иное
В огонь, всё смертное, земное --
Всё обратится в прах и ил.

Останется в итоге что?
Не воду ль носит решето?


А может, маленький шажок
Любви к друзьям, супруге, кошке
И есть тот скромный рычажок,
Что не написан на обложке

Большими буквами у тех,
Что всё предпочитают грех.
Но если сдвинуть Точку Сборки...
Не знаю, я тут не в восторге.

Не ждет ли сдвинувшего всё-
Всё то же, что происходило
С тем, кого воля торопила,
Желание пройти своё,

Испить всю карму поскорее?
А дальше -- там как в лотерее.

[zwh]

Салман, ты, может быть, из тех,
Чьи души здесь с иной планеты?
Ты потому умнее всех
И попираешь все запреты,

Что здесь написаны людьми...
Они готовы лечь костьми
За ту неведомую силу,
Что сводит их самих в могилу.

Ты в чем-то Стивен Хокинг наш,
Но ты здоров, а тот был болен;
По миру ты скитаться волен
И не испытывать мандраж

Что воспалятся вдруг болячки
Или поставят на карачки.


Нет, ты, пожалуй, всё же наш --
Земной, родной, познавший боли,
Воинственно входящий в раж,
Как бык, которому вспороли

Копьем тореодоры бок...
Что ж, все сравнения -- лубок,
Когда идут об этом речи.
Но крыть-то тут, по сути, нечем,

Коль мы не видим тонкий мир,
Не зрим энергии потоки,
Что не нежны и не жестоки,
Но вездесущи -- как эфир.

Мир твердый, плоский там и тут...
Сознанья невелик лоскут,


Когда ты видишь только это --
Отбросы, камни мостовой...
Все боле тонкие предметы
Ты отрицаешь. Сам не свой,

Орешь ты: "Быть того не может!"
Хотя ласкает солнце кожу --
Несут от солнечной печи
Жар инфракрасные лучи,

Невидимые вам и мне.
А если ультрафиолет
Тебя найдет, когда раздет,
Забудь о кожи белизне.

Невидимых вещей полно --
Такое вот у нас кино.

[zwh]

Когда б к Салману ни зашел
Я, он один в своем домишке,
Где только лавка, стены, стол --
Нет ни единого излишка.

Он улыбался, говорил,
Что ждал меня, что не забыл,
Что я вот-тот к нему приеду.
Я удивлялся -- разве нету

Дел важных более, чем ждать
Меня, когда я вдруг прибуду,
И чтоб случилось этого чудо --
Чтоб было, что вам рассказать.

Лишь позже понял я -- двойник
Встечал меня! Но я не сник.


Салманова гремела слава --
Встречался с тем и этим он,
И лицезреть его орава
людей хотела. Как должон,

Как мог он вынести все это
И всё ж со мной вести беседы?
Он выбрал славный вариант,
Чтоб не профукать свой талант

И в то же время оставаться
Простым и славным мужиком,
Соседи говорят о ком:
"Отличный парень это, братцы!

И не заносчив, и умен,
Вино не пьет, блюдет закон".

[zwh]

Ты вечно молод, бен Салман,
Ты очень классно образован,
За сотню посетил ты стран,
И в разговоре так раскован

На дюжине ты языков.
Но весь итог всего каков?
Когда-нибудь и за тобой
С Иерихонскою трубой

Придут глашатаи оттуда.
Ты им подсунешь двойника?
Они посмотрят свысока
На всех залуг-медалей груду.

Качнет их главный головой --
Ему такое не впервой.


Он всё равно тебя найдет,
И всё равно ты с ним помчишься
Вперед на суд неспешный тот,
Что раз увидишь -- удивишься.

Коли тебя хватил кондрат,
То прокурор и адвокат
И сам судья -- вот эти три...
Честнее им в глаза смотри!

Здесь врать, по сути, безнедежно
Ведь им известно всё твое
Земное утлое бытье,
Мозги им пудрить невозможно.

Но для чего тогда весь суд?
И сколько здесь за что дадут?

[zwh]

Они лишь спросят: "Вот сейчас,
Когда уже оставил тело
Свое ты бренное, как раз
Сейчас, когда уже нет дела

Тебе до этой суеты,
Что на земле оставил ты,
Скажи, что думаешь о жизни
Своей на этой скромной тризне?

Ты друга предал... Как бы ты
Там поступил сегодня, зная,
Насколь нелапая, смешная
Причина злобы, клеветы

Была в тот раз? Ни для чего
Ты предал друга своего.


Когда по улице ты шел,
Ты со всей силы пнул котенка.
Всё кончилось нехорошо --
Котенок умер... Вправду ль тонко

Способен чувствовать ты боль
Теперь, изведав всех неволь?
Потом за Родину ты бился
И как-то в пленницу влюбился

В прекрасную... Сумел ты с нею
Видаться ночью, чаще -- днем.
Но командир твой зол был, в нем
Кипела зависть, не идея.

Весь злобный, демону под стать,
Ее велел он расстрелять.

[zwh]

Конечно, он тебя назначил
Произвести такой расстел.
И самому тебе маячил
Расстрел, когда бы ты озверел

И отказался делать это.
Так дуло твоего мушкета
Решало жить или не жить
Тебе. Ты не решился нить

Прервать твоих потомков, предков...
Так рассуждать мы все не прочь,
Но у тебя могла быть дочь! --
Дай ты сбежать, надев жакетку

Чужую, матери ее,
Либо разбив о столб ружье.


Потом вы б встретились в Париже
Иль Вене. Ты б ей рассказал
Историю любви той свыше.
Ты б ее долго убеждал

Что всё, родная так и было.
Что 20 лет с тех пор уплыло...
Она б не верила тебе,
Своей удачливой судьбе...

А ты светился бы от счастья,
Себе поверить бы не мог,
Что путь иной, иной итог
В твоей был тоже полной власти.

Что думаешь теперь об этом --
О неслучившемся, неспетом?

[zwh]

Хотя возможен вариант
Иной: что дочь твоя росла бы,
Потом открылся б в ней талант,
Потом она вдруг умерла бы

От неопознанной болезни,
Что не лечилась бы, хоть тресни!
Осталась б в черном ее мать
Одна на кладбище стоять,

Ты сзади подошел, обнял бы
Ее тихонько. Слезы вдруг
Полились бы, ее из рук
Своих ты всё не отпускал бы.

Ты это всё перечеркнул
Тогда -- лишь тем, что не рискнул.


Что думаешь теперь об этом,
По эту сторону судьбы,
Где не является сектетом,
Чтó все болезни и гробы

Влекут в итоге за собою?
Большой секрет мы не раскроем,
Коль скажем: знаем мы про весь
Твой жребий-путь -- и там, и здесь.

Не знаем лишь, как ты оценишь
Теперь мелькнувшие года,
Когда вся слава -- суета,
И честь свою куда ты денешь?

Так что подумай и ответь
Нам честно. Здесь не врут, заметь!"

[Damaskin]

Повествование становится всё мрачнее и мрачнее...

[Авишаг]

Повествование становится всё мрачнее и мрачнее...

как ты любишь

[Damaskin]

Повествование становится всё мрачнее и мрачнее...

как ты любишь

 

[zwh]

Повествование становится всё мрачнее и мрачнее...

А по мне так всё архидухоподъемно...

[Рокуэлл]

Повествование становится всё мрачнее и мрачнее...

А ведь как весело начиналось: "По стене пробежал таракан. Папин тапок я мигом  извлёк..."

[zwh]

Итак, Салман, промчатся годы,
Вторая молодость пройдет
И третья тоже. И невзгоды
В здоровье всем предъявят счет --

Всем-всем, тебя не исключая.
Лишь те невзгоды те не чают,
Кто раньше дернул за стоп-кран
Или сосед нанес щелбан,

Гонимый кармою твоею,
А также кармою своей,
Их резонанс сказал "Убей!"
Потенциальному злодею.

Так защищается природа
От нас -- опасного народа.


Особенно когда умен,
Энергии и мыслей полон,
Учений мутных полон он
И на язык гремуч и солон --

Тогда опасен для природы
Всё ж человек такой породы.
Опасен же не тем, что он
Слона убьет, прольет бидон

Иприта или там зарина,
Тем, что загадит весь Байкал,
Пророет через степь канал
Иль выльет тонну керосина,

Чем остановит весь Гольфстрим...
(Хоть это тот еще экстрим!)

[Авишаг]

Уже мало кто помнит, наверно, что речь о таракане

[zwh]

Уже мало кто помнит, наверно, что речь о таракане

Да недавно ж я его поминал -- "Ты вечно молод, бен Салман"!

[Авишаг]

Уже мало кто помнит, наверно, что речь о таракане

Да недавно ж я его поминал -- "Ты вечно молод, бен Салман"!

и какое из этих слов указывает на его тараканье происхождение?

[zwh]

Уже мало кто помнит, наверно, что речь о таракане

Да недавно ж я его поминал -- "Ты вечно молод, бен Салман"!

и какое из этих слов указывает на его тараканье происхождение?

Я просто надеюсь, что читать эту поэму будет не только лишь Байден, так что как-нибудь уж не забудет, что именно было десять страниц назад.

[Авишаг]

Вроде, читают, судя по комментариям.